Tень миража

Tень миража

Алекс Норич

После неудачного студенческого романа она закрыла для себя тему романтики и дружбы, живя в режиме "работа-дом-работа". Неожиданно на вечере встречи выпускников ей удается подружиться с теми, кто раньше не обращал на нее внимания. Жизнь начинает играть новыми красками, но ненадолго: ее новую подругу находят мертвой, и теперь ей придется вернуться в свое одиночество или найти убийцу. Она выбирает второе – и внезапно люди из прошлого начинают заполнять настоящее и приводят с собой незнакомцев. Вдруг выясняется, что у многих была причина для убийства. Смерть второй подруги приводит ее к пониманию, что она затеяла опасную игру с кем-то, для кого убийство – лишь удобное средство достижения цели.

Алекс Норич

Tень миража

I

3 ноября

Рыжей больше нет. Еще вчера она оживленно рассказывала мне что-то по телефону, а я, морщась от напора льющихся на меня эмоций, пыталась сосредоточиться на деталях текста на экране компьютера. Ей не терпелось со мной встретиться, потому что «позарез» нужно было посоветоваться. А мне позарез нужно было закончить текст договора (надо мной дамокловым мечом висел очередной дедлайн), – и мы с рыжей договорились на пятницу. Сегодня четверг, рыжую убили вчера, и я уже никогда не узнаю, что она собиралась мне рассказать. История нашей недолгой дружбы прервана, и мне предстоит вернуться в неизбежное одиночество.

* * *

11 сентября

Я стою перед шкафом и уныло веду рукой по рукавам свитеров, пиджаков и блузок, внезапно осознав однообразие своего гардероба: все вещи серые, или синие, или черные, какого-то особенно невзрачного оттенка. Редкие проблески белого ничего не меняют, потому что из всей его богатой палитры я всегда выбираю самый тусклый, самый «не белый» вариант. Все, чтобы не выделяться, чтобы не быть случайно замеченной – ни в метро, ни на улице, ни в офисе. Впрочем, носи я даже кричаще красный, избыточное внимание мне не грозит: заурядные данные сложно изменить одеждой, а к своим тридцати двум годам я уже не питаю иллюзий относительно собственной внешности. Откровенно говоря, осознание пришло ко мне намного раньше, еще в школе, лет в пятнадцать-шестнадцать, когда вокруг разворачивались яркие истории первой любви моих одноклассниц, а я делала вид, что «отношения мне не интересны». Как это типично для серых мышей, да?

Поначалу-то мне казалось, что у меня неплохие шансы: я ведь очень светлая блондинка.