Ночные импульсы

– Ну, знаешь ли мама, мне тоже страшно! Ты же умерла вроде, а сейчас стоишь здесь, как ни в чем ни бывало! Это же чертовщина какая-то!!

– Не пугай меня, Оливер!!! – внезапно грозно приказала мать. – Я не мертва. Мне просто нездоровится.

Оливер еле сдержал смешок.

"Боже мой! В этом доме даже призраки сходят с ума!".

На улице посигналили. Скорее всего это был катафалк.

Не имея права задерживать остальных, Оливер быстро набросил ткань на зеркало и был таков.

Глава 2. Похороны

В катафалке все присутствующие хранили почтительное молчание.

Если бы в этот момент пошел дождь или началась буря, никто бы и виду не подал. Настолько все были поглощены нарочитой демонстрацией скорби. Не то, чтобы по маме Оливера некому было искреннее печалиться, просто так устроен человек: мы не любим глубоких и тяжких переживаний. Каждый из нас, если бы мог веселиться все дни к ряду, наверное, так бы и делал.

Оливер тоже сидел почтительно склонив голову, сцепив пальцы рук, так, как будто его уже ничто в этой жизни никогда не сможет порадовать.

Что мы за существа? Мы лицемерим даже на похоронах! Даже на похоронах близких людей! Мы лжём себе и другим каждую секунду своей жизни, дабы не быть осмеянными, или просто из лени.

Катафалк медленно ехал вверх по центральной улице, возглавляя длиннющую похоронную процессию.

Спустя где-то пятнадцать двадцать минут процессия подъехала ко входу на кладбище. Носители сняли гроб с поддона подняли на уровень плеч, и понесли вдоль по кладбищенской аллее.

Процессия скорбящих двинулась следом. Практически у всех в руках было по траурному венку, а в другой руке – по букету живых гвоздик. И конечно же четного числа. Оливер оглянулся назад: странная вещь – похороны. Туда дорога есть всем. А назад всегда на одного меньше.

Оливер хмыкнул. Яма уже была готова. Кладбищенские умельцы постарались на славу : яма имела глубину не менее 3-5 метров. Гроб поставили рядом. Он был закрыт, так как мама сильно пострадала в том смертельном инциденте. Священник стал произносить речь, а гости расселись на заранее расставленные стулья.

Оливер всматривался в крышку гроба, пытаясь представить что творится под ней. Он вспоминал о сегодняшнем происшествии. Интересно, знает ли мама о том, что ее душа поселилась в ее любимом зеркале? Почему она неподвижно лежит, а не встанет и не поздоровается со всеми, будто и вправду все еще живая? Оливер ужаснулся своему черному скепсису. "Да, друг, ну ты даёшь! Твою маму хоронят. Хо-ро-нят.