Четыре с половиной

Бутылок на столе не было – только бокалы, гостю следовало распорядиться по этому поводу самому, у других имелось уже содержимое, а из бокала молодой женщины шли пузыри.

Человек, хорошо представляя выбор, тоже, было, подумал о стакане брют «Абрау-Дюрсо», не магазинном, конечно, а том, что привозили сюда по заказу, но позволительное для дамы мужчине в траурный день шло не очень, да и в машине подукачало.

Он подошел к бару, подумал у бутылочного многообразия…

Плеснул себе немножечко скотча и сразу выпил глотком.

Еще подумал, снял с крючка штопор, за его спиной пока никто не проронил ни слова.

Красное терпкое «Бордо» полилось в стакан – темное, уверенное в себе, как допускавшиеся к сбору этого сорта немолодые уже и благополучные французские женщины.

Приехавший возвратился к по-прежнему молчавшей компании и сел у длинного конца стола, оказавшись от остальных на некотором удалении.

Оно и лучше от табачного дыма, хотя легкие синие струйки быстро тянуло вверх.

У ближнего пустого кресла стоял недопитый стакан отлучившегося четвертого – стало быть, свободного брата умершего от первого по отцу брака, старшего его немного годами – угадавшего, значит, наследство по жребию.

Прочим, надо полагать, здесь невесело.

Человек хотел спросить про похороны, но не успел.

– Вы на пенсии или работаете, Сергей Петрович? – поинтересовался брюнет.

– Работаю. Благодаря вашему брату, кстати сказать.

– А кем, если не секрет?

– Руковожу, – человек приостановился и сделал большой глоток, – охраной крупной компании руковожу.

Ему не ответили и отчего-то переглянулись.

– Вы бывший военный? – женское резное лицо смотрело на него в пол оборота – внимательное и красивое.

– Я бывший следователь, Елена.

Гость поставил стакан и задумался.

О чем ему было сейчас?

Только о том, как быстро движется время, очень быстро, порою кажется – как поезд, вошедший в туннель, вот виден уже его маленький оставшийся хвостик.

– На этом поприще мы с ним и познакомились двадцать годов назад.

– Когда он сидел?

– Нет, перед этим. Я вел его дело.

Она теперь повернулась к нему, и дымчатые какие-то глаза стали шире.

– Вы его и посадили?

– Посадил. Аркадий, ты разве не знал эту историю?

– Нет.

Захотелось еще глотнуть, но человек решил досказать.

– Фарцовка. А где фарцовка, там часто валюта.