Подует ветер

А когда это вдруг закончилось, она сразу уехала из города, хотя к тому не было никаких причин. Фрэнк только позже понял несомненную правоту ее поступка – надо было совсем освободиться друг от друга, знать, что можно спокойно идти по улицам и не бояться встретиться.

Он очень любил свои недолгие одинокие прогулки вечером, а в последнее время ощущал в них постоянную потребность и понимал, почему.

В конце концов, ему придется покинуть этот город. Где он родился, вырос и, кроме нескольких лет учебы в академии, провел все взрослые годы.

Жизнь глубже и сильнее привязанностей. Она бьет невидимыми крыльями и рано или поздно уносит человека в неведомое, как взрослое тело птицы уносит прочь маленькое, любящее свое гнездышко сердце. Этому бесполезно противиться. Пройдет год или немного больше, и он уедет в большой город, в стихию, уже предопределенную ему жизненным законом. Потом, оттуда, память будет много раз возвращать его в такой как сегодня вечер, потому что душа всегда остается детской и просится домой.

И еще одно стало частью его неторопливых раздумий.

Энн.

Энн Тьюберг.

Их знакомство, как и все в этом городе, началось бесконечно давно.

Выпускные торжества в местной школе. Тогда единственной в городе.

Они стояли в ряд в актовом зале перед родителями и учителями, а их директор произносил последние прощальные и напутственные слова. Когда он закончил, и все зааплодировали, на сцену как горох посыпались малыши, шести-семилетняя городская поросль, которой еще предстояло осенью перешагнуть этот порог. У каждого в руках – цветы и книга. Фрэнк стоял с края, и малышня, двигаясь с другой стороны стремительным ручейком, налетала на неодаренные жертвы. Вот и рядом с его соседом Эдди Бартоком появился клоп и уже начал протягивать маленькие ручонки, но неожиданно остановился, и решительно перейдя к Фрэнку, протянул подарки ему. Кто-то в зале заметил этот пассаж и расхохотался. Фрэнк тоже засмеялся, а Барток, получая подарок уже от другого клопа, состроил комичную обиженную гримасу. Потом малыши, вложив в их руки свои крошечные лапы, радостно и нестройно запели. К счастью, только два куплета, и Фрэнк, воспитанный дома на классической музыке и не терпевший самоделок, с удовольствием поблагодарил своего крошечного патрона за краткость, а тот, приподняв стриженную пепельную головку, смотрел на него большими серыми глазами. Потом ручеек потек назад и маленькая фигурка, перед тем как скрыться, снова посмотрела на него долгим светлым взглядом.