Мертвые говорят молча

И самое главное, этим поступком она мгновенно привлекла к себе внимание и за четыре года работы в школе сделала неплохую карьеру.

Для проработавших два десятка лет педагогов Катерина стала притчей во языцех, потому что, во-первых, они не понимали, как Екатерине Геннадьевне удавалось так интересно проводить педагогические конференции, о которых потом долго говорили на педсоветах в школах, цитируя её идеи и мысли. А во-вторых, если она бралась поставить школьный спектакль к празднику или провести открытый урок для коллег из района, то это никого не оставляло равнодушным.

Поэтому, когда кандидатуру учителя английского языка Масленниковой Е. Г. выдвинули на присуждение звания «Учитель года» и в результате, когда она заслуженно его получила, то педколлектив школы, где Катерина работала, раскололся на два лагеря. Одни считали, что Масленникова выскочка и без «лохматой» руки тут не обошлось, другие же буквально смотрели ей в рот, полагая, что, находясь рядом, на них тоже упадёт часть славы их молодой коллеги.

Правда, была ещё третья группа оппонентов. Но она была настолько малочисленной и неавторитетной, что её можно было бы не брать в расчёт. Но люди, входившие в неё, работали с Катей, как говорится, бок о бок. В эту группу входил трудовик Семён Аркадьевич, который умудрялся пить даже в школе, секретарь директора школы Юлия Сорокина и учительница начальных классов Московских Людмила Петровна, которая была к тому же соседкой Масленниковых в Элитном.

Эта публика тихо, но сильно, ненавидела Катерину, потому что она открыто говорила об их профнепригодности и считала, что таким людям не место в школе.

Но трудовику оставалась пара лет до пенсии, поэтому директор закрывал глаза на его пьянство, секретаршу попросил пристроить человек из комитета по образованию, а Людмила Петровна тоже была из Элитного, как и директор школы Михаил Львович.

К тому же все считали Московских несчастной женщиной и сочувствовали ей, так как десять лет назад она удочерила семилетнюю сироту из детского дома.

Но гены матери-алкашки и отца-вора проявились в переходном возрасте девочки, и Людмиле постоянно приходилось краснеть за приёмную дочь, которая воровала вещи и продукты в магазине и с горем пополам закончила девять классов. На работу её никуда не брали из-за недостаточного возраста, а о продолжении учёбы в колледже не могло быть и речи, потому что экзамены ей помогли сдать сочувствующие Людмиле учителя, и аттестат был практически нарисованным.