Тайный друг ее величества

Он разгуливал по городу с мечом и кинжалом на поясе, кои при случае немедленно пускал в ход, немудрено, что многие его сторонились. Теперь же, кроме мешка с серебром, никакого другого оружия Каспар не носил, что вызывало неодобрение его персонального оружейника, гнома Боло. Прежде тот неплохо зарабатывал, снаряжая Каспара для его опасных походов, но прошло уже двенадцать лет, как главный его заказчик остепенился и сменил ратный труд на торговый. Кстати пришелся опыт шпионской поездки в Харнлон – столицу королей Рембургов, где Каспар не только выполнил задание герцога Ангулемского, но и поторговал с хорошей выгодой.

Сначала Каспар занялся перекупкой, однако этим в Ливене особых барышей было не нажить, и он взялся за производство – поставил на берегу реки красильню, установил привезенные из Харнлона машины, нанял двенадцать работников, и дело закипело.

После первого же сезона Каспар, сбросив цену, стал одним из основных красильщиков во всей округе, однако дело это было сезонное – зимой река вставала подо льдом, а по суше товары не возили – снег и холод, особенно в горах, делали дороги непроезжими.

Но Каспар решил эту проблему иначе: он поставил два склада – в один свозил готовую продукцию, в другом накапливал сырье: пряжу и небеленые холсты. С приходом холодов, когда другие красильни вставали до весны, предприятие Каспара продолжало работать, пополняя склады и торгуя зимой без всяких конкурентов. Воду из реки подавали в красильню винтом по медной трубе, что позволяло ее не экономить, чаще промывать ткань и получать более ровную окраску.

Предприятие Каспара процветало, и хотя не приносило тех сказочных заработков, что удавалось получать, рискуя жизнью, однако позволяло безбедно жить и растить детей, не боясь сделать их сиротами.

3

Проходя через Рыночную площадь, Каспар с удовольствием вдыхал запах остывающих жаровен, подкисшего пива, подпорченной требухи и острых сыров – он ходил по этой площади уже много лет, но ничего на ней не менялось и все так же зло мели мусор пьяные дворники.

Каспар и не заметил, как город стал для него родным. Прежде ему казалось, что это лишь место жительства, которое в случае необходимости можно без сожаления покинуть, однако теперь стало иначе.

«Наверное, это из-за детей», – подумал он.

Хуберту было уже пятнадцать, а Еве – десять лет. Сын посещал школу и, к удивлению Каспара, успевал по всем наукам.