Гори, ведьма!

И двух дней не прошло, как нас попытались убить – там, где их кости теперь поет на ветру ковыль. Ночью я сторожила сестру на пороге яви и сна, он заметил и начал меня по имени узнавать. Он тогда впервые вгляделся в мое лицо, птичьим глазом достав до самого дна, и сказал:

«Как прольешь столько крови, сколько пролито мной,

с первым ветром весны и грозой ты вернешься назад».

Я ходила сквозь топи за ним след в след, и внимала каждому слову небрежному столько лет. Я пряла для него покрывала из ветра и пепла степных костров.

Я всегда была самой отчаянной из учеников; постигала любую науку уверенней остальных и смелей.

И в награду за это он взял свой кованый нож

и нанес мне на кости слова на хищном своем языке.

Мы прошли полмира за ним насквозь и от края до края; много лет спит моя сестра под высоким курганом. Время течет рекою, мелет года, жизнь перетирается в пыль на его жерновах. Я давно не считаю ни смерти чужие, ни раны – я закрыла глаза половине его каравана.

Помню вкус крови лучше, чем вкус вина. Год от года редел его караван, пока я не осталась одна.

Сколько жизней назад была та моя весна?

Он в ладони смешал золу, темень ночи и первый рассветный луч, и своею рукой вывел мне знак на лбу – что отныне никто не сможет меня убить, протянул мне свой нож, улыбнулся и рухнул коленями в пыль. Были его глаза как золото и как мёд, как пронзительный птичий последний крик.

Он вгляделся в мое лицо, как прежде, до самого дна и сказал: «Забирай, эта сила теперь твоя».

И я ее забрала.

Кровь чужая слезами текла по щекам, исчезая в траве. Отражаясь внутри, соколиный крик затихал, исходя на нет. Южный ветер трепал первоцветы в моих волосах. Вдалеке почернел горизонт, собиралась гроза.

Глава 1.1.

Воздух сегодня пахнет кровью, густо и солоно. В промерзшем зимнем небе не видать луны, оставленные без присмотра звезды мерцают голодно и остро. Знают, чуют смерть и дрожат в нетерпении.

Или это его самого потряхивает. У Ильдара приказ: «не брать никого живьем». Как будто ему нужно было приказывать.

За спиной тихо переговаривается отряд, и снег под их осторожными шагами хрустит едва слышно, и ветер ревет в кронах тополей нестерпимо, с протяжным визгом выворачивает голые ветви, заглушая другие звуки.

Весь его отряд – это пять человек, все кто осмелился пойти против воли своей верховной ведьмы.