Князь Рысев 3

Дельвиг побледнел – сама мысль напасть на учителя приводила его в ужас.

– Нападайте! – велела она. Ее шпага описала перед нами причудливый салют.

– Нападать? – Губы Дельвига дрожали. – Все сразу?

Инфантер-генерал окинул нас осуждающим взглядом, примирительно поднял ладонь.

– По трое, молодые люди, по трое. Имейте совесть, перед вами все-таки, – он хмыкнул, желая уколоть нас побольнее, – женщина.

Смельчаков не нашлось. Весь курс будущих офицеров ухнул в смятение. И если я, допустим, знал, кого выберу в союзники, то остальные переглядывались, взглядом ища поддержки товарищей.

Аудитория заполнилась немыми вопросами – ты со мной? А ты? А ты?!

Словно решив воздать за прежние унижения, вперед выскочил Орлов. Здоровяк и доходяга – извечные спутники сына судьи – с неохотой выдвинулись за ним. Они как будто прежде не держали шпаг в руках, из матерых вояк обратились в детей.

И сейчас строгая старушка устроит им порку.

Узнай Романона, что я хоть и в мыслях, а обозвал ее «старушкой», и мне бы не поздоровилось.

Устав ждать, когда ее ученики нажуются сопель, она атаковала первой.

Легкий, изящный скачок, три укола – здоровяк, выронив шпагу, грузно завалился на пол, стискивая колено.

Все ахнули, но крови не увидели.

– Не зевай! – велела учитель чистописания, улыбнувшись, второй целью избрав доходягу: Орлова она берегла на сладенькое.

Инфантер-генерал лишь развел руками, прыснул в усы.

– Шпага в ее руках учебная. Но это не значит, что ей нельзя сделать больно.

Привыкайте, враг будет делать больно постоянно.

Здоровяк, прихрамывая, заспешил прочь из бойцовского круга – словно в наказание за бегство, отбившись от двух атак одновременно, Романовна, в один скачок оказавшись рядом с ним, словно плетью, размашисто ударила бедолагу по заднице.

Смех и восторг служили результатом чужого унижения. Даже я прикрыл растущую неловкую улыбку ладонью.

Ее выпады были чем-то особенным – я до конца не понимал, что же такое вижу. Это ни в коем разе не было похоже на то фехтование, к которому я привык.

Это был дерзкий, агрессивный наскок. Валерьевна лихо блокировала удар мажорчика, уводя его в сторону, завернутой в плащ рукой оттолкнула его прочь от себя, врезала в стену. Ее клинок через мгновение врезался в чашку шпаги доходяги, поднырнул прутом лезвие, метя в ладонь – словно ужаленный злой осой, мальчишка отшвырнул оружие прочь. Его боевая рука тотчас же налилась красным, распухла, будто от дикого жара.