Князь Рысев 3

Запястье до сих пор болело от проведенного ей захвата. Взбудораженная, горячая, но все столь же легкая на подъем и задорная, она горячо шепнула мне, что помогать противнику – большая глупость.

Разминая запястье, я был с ней полностью солидарен.

– Это было непревзойденно!

Не участвовавший в общей потасовке Дельвиг не чувствовал себя хоть сколько-то ущемленным. Наоборот – вышагивал впереди, будто чрезмерно впечатлительный ребенок. Он держал себя в руках. Но я так и видел, как он больше всего на свете желает выхватить мнимую шпагу и размахивать ей не хуже, чем я сам.

Уверен, это обязательно ляжет новыми строками на его стили или будущий рассказ. Не раз и не два я просил его дать мне почитать, что же он там такого написал, но он всякий раз то сказывался занятым, то обещал дать потом, когда закончит. Ибо половину работы показывают лишь дураки, а он разве такой?

На этот довод мне нечем было возразить. Жека шел мрачнее тучи – если бы не его длинный язык, то этого представления не было бы и в помине.

Хотя больше чем уверен, что спроси мы сейчас любого старшекурсника – и они расскажут, что все они проходили подобный урок рано или поздно. В плывущих мимо нас фигурах будущих офицеров я видел лишь боксерские груши, до отказа забитые тайнами офицерского корпуса – стоит их лишь хорошенько встряхнуть, как они выдадут все и вся.

Я ткнул Женьку кулаком в плечо, желая его подбодрить.

– Ты чего скис, дружище?

– Да так… – Он как будто не желал с нами разговора, а плелся рядом лишь за компанию.

– Господа, вы знаете… – вдруг задумчиво проговорил Дельвиг. Я узнал это его придыхание – с таким он готов был сообщить нам очередную важную веху в его жизни. Взбудораженно он вещал нам о начале своего нового романа, столь же одухотворенно говорил, что копит деньги, чтобы открыть собственный издательский дом, отдельный от отцовского дела. Хочет издавать литературу – новую, молодую и живую! Сейчас я ждал чего-то в этом же духе.

Но, видимо, день подкидывал один сюрприз за другим, и даже толстяку было чем нас удивить.

– Дай-ка угадаю, – не без раздражения, будто желая все испортить, буркнул Женька. – Ты сочинил новый стих и обязательно хочешь зачитать нам его первые строки?

– Лучше! – с горящими глазами и выставив перед собой ладони, не пряча радостной улыбки, заявил Леня. Он будто в самом деле не видел сарказма на свой счет, в детской наивности принимая чужие насмешки за интерес. Мы переглянулись с Женькой, но так ничего и не сказали.