За гранью света

Скоро дорожка вывела на более открытое место: справа небольшая полянка перетекала в пригорок, покрытый редкими и кривыми, но мощными деревьями. Дальше она поднималась ввысь, на Лунный Холм, круто вздымавшийся на добрые полсотни метров. Слева та же полянка превращалась в болотистый луг, уходящий в густые заросли ивняка. На возвышенности под деревьями резвилась волчья стая, не обращая на меня никакого внимания. На Лунном Холме виднелись два обнявшихся силуэта, видимо, наблюдающих закат – это было излюбленное место здешней молодежи.

Я шла все дальше и дальше, пока тропа не превратилась в крепкую грунтовку и не вывела меня к низким домикам барачного вида, но более ухоженным и удобным, нежели обычные времянки. Четвертое здание, второй этаж, открытая, как здесь принято, дверь. Коридора нет, сразу открывается гостиная с сидящим в кресле-качалке крепким стариком с седыми и густыми, переплетенными лентами и нитями, гривой спадающими на плечи волосами. Как у всех здесь. Он не поднял на меня взгляд, когда я поцеловала его худую щеку, просто улыбнулся.

Каи всегда такой. Я нырнула на балкон и увидела там Келми. Она плела что-то, сидя спиной к стене, и тихо напевала под нос песенку. На ее лице искрилась улыбка, а кожа сияла лунной белизной с розовым румянцем. Я упала рядом и поцеловала ее в губы, твердые, как полированное дерево.

– Орен! Тебя давно не было, – ласково улыбнулась Келми, ответив на поцелуй, и ее глаза полыхнули тысячами звезд. – Я скучала.

– Я тоже, моя светлая, я тоже, – я мягко провела пальцами по ее черным волосам.

 – Как ты? Как все наши?

– Знаешь, всё по-старому. Всё…

– Ты с кем тут разговариваешь? – в дверь просунулась коротко стриженая голова Ивса. – Чего сразу к нам не пошла, а сидишь здесь?

– Я? Как с кем… – я запнулась и перевела взгляд на Келми. Она молча улыбалась, глядя только на меня. – Ни с кем, Ивс, привет. Я скоро приду ко всем, – улыбнулась я, и он понимающе исчез в комнате. Я посмотрела на мое Солнце, она сидела и также смотрела мне в глаза, слегка насмешливо.

– Как я могла забыть? – спросила я ее. Келми засмеялась и чмокнула меня в нос:

– Не парься. Это даже приятно.

– Что с тобой сейчас? Где ты? – я смотрела на нее, ощущая предательские слезы на глазах.

Келми погрустнела и стала серьезной. Подняв глаза вверх, она тихо проговорила:

– Моей кровью матери напитали свои груди, чтоб кормить своих младенцев. Мое тело разнесено ветрами и дождями. Моя кожа греет ноги счастливых женщин в уютном доме.