Эхо и империи

Он всегда считал, что я оказываю дурное влияние на его безупречную дочь, а потому был бы рад, предпочти я сегодня остаться дома. Но этому не бывать. Селину беспокоило что-то, помимо закономерно сильного волнения перед встречей с толпой. И я была обязана и решительно настроена добраться до самой сути, чтобы помочь ей разобраться с тревогами.

Между нами не было секретов. Ноль. Нисколечко. Я всю жизнь хотела иметь сестру, и Селина больше всех на нее походила. Так что если она думала, что сможет что-то от меня скрыть, то ей стоило подумать еще раз.

Премьер-министр подозвал Селину, поманив указательным пальцем.

– Иди, – велела я. – Позволю ему на минутку заполучить тебя в свое полное распоряжение, пока не остынет. Я не в том настроении чтобы выслушивать, как меня отчитывают за неорганизованность.

Селина бросила на меня встревоженный взгляд, но я выставила вперед руку со свежим маникюром, не давая ей сказать что-то еще.

– Все нормально, – заверила я.

 – Дай отцу представить тебя всем, как ему хочется. Улыбайся, кивай, изображай глубокую заинтересованность во всем, что тебе говорят, и они будут готовы есть у тебя из рук. Ты привыкнешь.

– Разве я хочу к этому привыкать? – спросила она. – Быть плечом к плечу со всеми этими выскочками?

– Эй, ты говоришь в том числе о нескольких моих лучших друзьях. – Я одарила ее лукавой улыбкой. – И обо мне, конечно. Я здесь без преувеличения величайшая выскочка.

И горжусь этим. – Мне удалось выудить из нее слабый смешок, что я сочла своей победой. – Иди, – вновь поторопила я.

Селина собралась что-то сказать, но прикусила нижнюю губу, кивнула и побежала дальше по лестнице, чтобы присоединиться к премьер-министру. Да, ее явно что-то беспокоило. Нечто существенное.

И я поклялась, что до конца вечера выясню, что именно.

Я подалась навстречу вспышкам камер, опустив руку на бедро, и стала позировать для снимков, стараясь делать вид, будто больше всего на свете мне хотелось находиться именно здесь.

Прошлый год был до отказа наполнен печалью и сожалениями, и я была готова вновь стать прежней Джосс, той, которая не зацикливается на прошлом. Сегодня я сосредоточусь на том, чтобы быть в настоящем и открыться чудесным возможностям, которые таит будущее. Больше ничто не имеет значения.

На какой-то миг это стало правдой.