Сумасшедшая любовь. Побег

Как знать, каике образы проносятся сейчас в воспалённом мозгу бывшего босса мафии? И мне это очень любопытно, потому что я планирую написать докторскую диссертацию «Сексуальные отклонения у психически нестабильных пациентов».

Ну и огромный Стёпин торс, по правде говоря, внушает мне доверие и спокойствие. Я знаю, что он всегда внимательно наблюдает за тем, что происходит в палате, и не даст меня в обиду.

Я захожу в палату к Зареме – тихой кроткой девушке с бархатными бездонными глазами. Я каждый раз поражаюсь её красоте.

В истории болезни не написано вся её история жизни, но я знаю, что на должна была выйти замуж за очень богатого и влиятельного человека на Кавказе, но прямо перед свадьбой её изнасиловали. Жестоко.

Никто не знает, кто это был, возможно, конкуренты из враждующего с её женихом клана.

Девушка была испорчена и опозорена.

Богатые родители запрятали её подальше, и теперь она хранит вечное молчание, и никакие мои таблетки пока не смогли вытянуть из неё и слова.

Каждый раз я ей пытаюсь объяснить, что в наше время есть куча способов восстановить девственность, если она вообще кому-то нужна. Лучше ведь жить на свободе вдали от дома, чем продолжать сходить с ума в нашей хоть элитной, но всё-таки психушке. Как знать, может быть, я когда-нибудь достучусь до неё.

Ещё один пациент, к которому я захожу только вместе со Стёпой – это профессор Рудицкий. По его утончённому и интеллигентному виду совсем не скажешь, что он убивал своих любовниц.

– А, Наташенька, – радостно приветствует он меня, как ни в чём ни бывало, откладывая в сторонку томик Бунина.

И если не думать о том, что это опасный маньяк, то с ним можно вести очень занимательные культурные беседы.

– Как там наша Заремочка? – ласково интересуется он здоровьем своей соседки через стенку, как заботливый дядюшка.

И меня внутренне передёргивает от одной только мысли, чтобы он смог с ней сделать, если бы дать ему волю.

Но слава Богу, замки у нас крепкие: централизованное управление, система «умное здание», все замки надёжно запираются с центрального компьютера, как во всех передовых мировых клиниках.

И вот, напоследок, на десерт, я себе оставляю последнего пациента – Игоря. Он появился у нас совсем недавно, но я до сих пор мучаюсь в догадках, откуда он взялся.

Я стучу в его палату, перед тем как зайти, и когда слышу его низкий бархатный голос, нажимаю на ручку двери.