Универсальный саквояж миссис Фокс

Последние три года в основном про гибель.

Брошюр было ужасно много.

Саммерса-старшего побуждал к служению Святой дух и пылкое желание вразумлять и питать стадо Божье. Саммерс-младший руководствовался не менее пылким желанием по возможности реже быть вразумляемым кем бы то ни было. Отец, как и подобает рукоположенному служителю общины, использовал каждую возможность подтвердить свое призвание молитвой. Сын подумывал о том, что истинная вера вряд ли нуждается в таком количестве подтверждений. Пресвитер неукоснительно делал все, чтобы его собственную жизнь и жизнь членов его семьи не пятнали помыслы пустые и суетные.

Его сын… да, собственно, мы отвлеклись.

Не далее, как две недели назад Саммерс-младший вышел с утра на улицу со стопкой этих душеспасительных чтений. Удачно успел отскочить за угол, избежав, таким образом, встречи с Альфом и Генри Лароз, надежно спрятал брошюры в выгребной яме общественной уборной, аккуратно уронил сверху деревянную крышку, скрыв, таким образом, улики, свернул на Черч-стрит, довольно метко вернул встречному мальчишке брошенный в спину огрызок, и уже приготовился приятно провести день, шатаясь по городу.

Как вдруг был схвачен за ухо яростной рукой отца. Под свист и насмешливые комментарии в спину, был доведен до экипажа, препровожден домой, примерно наказан и до сегодняшнего дня находился под домашним арестом.

Выходить разрешалось только на собрания общины. Утренняя молитва. Вечерняя молитва. Остальное время молодой человек проводил в дощатых стенах мастерской, закатав рукава и шаркая рубанком.

«Труд скорбный и искупающий».

Почему, черт побери, труду так необходимо быть скорбным?

Но тут хлопнула дверь отцовского кабинета и послышались торопливые шаги Роз.

Отец на него не смотрел, разворошил кочергой страницы, дождался, чтобы пламя как следует схватилось. Принял в свои руки трость.

– Матильда! – позвал он. – Матильда, иди сюда!

Джейк взглянул матери в лицо, не выдержал и стал смотреть в пышную пепельную прическу. Вошли старшие.

Из-за их юбок выглянула Эмми, которую тут же схватили за руку.

Семья была в сборе.

– Джейк! – это была Софи. – Опять! Ты что, нарочно? Тебе, может быть, это нравится? Тебя наказывают, а тебе все равно. Ты нас так ненавидишь? Когда же, наконец…

– Он не нарочно, – возразила Дороти. – Он болен. Теперь это ясно. Его нужно отправить в сумасшедший дом.

– Джейк Саммерс, – привычным торжественным тоном проговорила мать, – мы глубоко опечалены твоим поведением.