Лети, ведьма, лети!

 – Кстати, милые дамы, а почему вы считаете, что преступление совершила женщина-ведьма? Его мог совершить и мужчина-маг. Не так ли?

– Не так, – отозвалась тетя. – Входы в склеп тщательно охраняются… и…

– И тем не менее убита охранница. Это раз, как говаривал Эраст Фандорин. К тому же преступник или преступница виртуозно делают порталы. Так виртуозно, что могут бесшумно и молниеносно скрыться с такой ношей, как тело Покровительницы Ведьм. – Я мрачнела с каждой минутой. – Тело убитой охранницы еще не предали земле?

– Нет.

Оно находится в особом тайнике, с ним уже работала наша некромантка, но ничего не выяснила.

– Значит, плохо работала.

– Вот поэтому мы и вызвали тебя, Юля. Извини, пришлось прервать твой медовый месяц.

– Погодите! – Я подняла ладонь. – А не могла святая Вальпурга воскреснуть, как это уже бывало? Воскреснуть и уйти? Впрочем, что я говорю. Тогда не было бы трупа охранницы…

– Именно, – кивнула тетя.

– А почему такая спешка с поиском мощей? Почему необходимо провести срочное расследование?

– Юля, я иногда поражаюсь твоей недальновидности, – сказала тетя.

 – Совершено преступление против ведьм! И медлить с наказанием нельзя, иначе преступница или преступник уверятся в своей безнаказанности. Кроме того… Знаешь, сколько стоят истинные мощи святой Вальпурги на мировом ведьмовском рынке?

– Богиня светлая Диана… Мощами можно торговать?

– Разумеется. Ведь это артефакт из артефактов. Сильнейшее чародейное средство. Мощи святой Вальпурги стоят миллиарды! На такие деньги можно купить не один остров, уж поверь!

– Верю.

Тетя, Брайан, вы допивайте чай. А я должна поговорить с Дарьей Белинской.

– Понимаю, – наклонил голову Брайан.

Я вызвала гнома-мажордома:

– Проводите меня в покои экс-Госпожи Ведьм.

– Будет сделано, – с достоинством кивнул гном. – Прошу.

3

В покоях Дарьи Белинской теперь была детская. Здесь пахло яблочным пюре, подгузниками и еще чем-то неуловимым, что явно указывало на присутствие в комнате довольно капризного, но очень любимого младенца.

Дарья укачивала дочку, которая явно не хотела спать. Измученным голосом мама пела:

То не ветер ветку клонит,

Не дубравушка шумит —

То мое сердечко стонет,

То моя душа болит.

Довела меня кручина,

Подколодная змея.

Догорай, моя лучина,

Догорю с тобой и я.

Сомнительно, чтобы ребенок мог заснуть под этакую песню, но я ничего не сказала. Огляделась.