Принцесса изо льда

Через несколько минут её тело перестало биться в конвульсиях, она вновь была похожа на спящую красавицу или куклу с непрорисованными глазами. Показания на аппаратах менялись практически каждые три минуты, но принадлежали определённому интервалу, что уже было хорошим знаком.

– Давай, девочка, живи, – осторожно, едва касаясь тонких волос, погладил её блондин. Его друг в это время следил за аппаратами и хмурил брови.

Прошло десять минут, двадцать, сорок, два часа… Переутомившиеся студенты заснули каждый на своём посту, бормоча во сне какие-то термины и цифры и приказывая кому-то быть расторопнее.

Как только в небольшое окошко под потолком, которое обычно зашторивали, но перед уходом открыли, чтобы проветрить помещение, проникли первые лучи солнца, а затем и свежий летний ветерок, аппараты тихо дали о себе знать. Постепенно они пикали всё чаще, показания снова начали прыгать, но студентов мединститута не разбудить так просто. Их так помотала жизнь, что разбудить может разве что атомная бомба или запах еды.

К сожалению или счастью, ни того, ни другого не было, поэтому противное пиканье разбудило кое-кого другого…

Глаза непроизвольно резко распахнулись, тут же отзываясь резкой болью в голове, по телу прошлась лёгкая судорога, будто мозг проверял, все ли конечности на месте, а затем послышался громкий вдох и еле слышное покашливание.

Снова открыв глаза и увидев незнакомую комнату, Сорин попыталась резко сесть, что не понравилось не до конца пришедшим в себя мозгу и телу.

Мышцы отказывались слушаться, хотя назвать их атрофированными нельзя – учёный, руководящий экспериментом учёл все тонкости. С мозгом дела обстояли сложнее. Казалось, он сделал пару раз сальто в черепной коробке, отчего у девушки появилось чувство, что она находится в невесомости, и что-то неприятно сжалось в животе, готовясь пойти выше по пищеводу. Видимо, желудочный сок решил напомнить о себе (перед «заморозкой» её не кормили полтора дня, чтобы не было сюрпризов в виде сгнившей еды в пищеводе).

Сорин снова легла, пытаясь понять, что вообще происходит, и ожидая, когда мозг «успокоится».

Последнее воспоминание стрелой пронзило сознание: лаборатория, операционный стол, «как комарик укусит», приятный холодок и пустота… И всё бы ничего, если бы она не помнила причину проведения «операции».

– Чёрт возьми… – оглядываясь вокруг с открытым ртом, прошептала девушка.