Обнуление

Обнуление

Нана Рай

Марк потратил пять лет на создание препарата "Обнуление", который исцеляет и улучшает человека, но стирает его прошлую жизнь. Опасный эксперимент решают поставить над психически больной девушкой. Однако последствия не мог предугадать даже Марк…

Нана Рай

Обнуление

Видеозапись

Девушка в смирительной рубашке пламенела огненными локонами. Как ни пытались медсестры закрутить их в строгий пучок, они вырывались из любых пут. В итоге волосы пришлось обрезать, и теперь карминовые кудри обрамляли до подбородка остроносое лицо с хитрым прищуром.

Психиатр Юрий Николаевич нервно постукивал карандашом по планшету с записями:

– Почему вы… убиваете… людей?

Он вздохнул, видимо, с облегчением, что, наконец, задал этот вопрос. Мужчина постоянно теребил короткую бородку и вел себя так, словно это был его первый день в психиатрической лечебнице.

– А почему вы дышите? – девушка оскалилась.

– Не думаю, что эти вещи можно сравнивать. И вы обещали не отвечать вопросом на вопрос.

– Тогда снимите с меня эту гадость! – взвилась она и попыталась вырваться из смирительной рубашки.

Юрий Николаевич вздохнул и потер переносицу. Кажется, это был самый тяжелый день в его жизни.

– Почему вы убиваете людей? – настойчивее повторил он.

Девушка поджала губы, а затем скривила в ухмылке, от которой психиатр невольно вжался в кресло.

– Потому что хочу.

***

Трое суток Марк просуществовал без сна на одном растворимом кофе вместо еды, но зато достиг цели. Его стол в лаборатории АО «Заслон» зарос кипами задокументированных исследований. И только пару дней назад ему удалось найти идеальный баланс компонентов препарата. «Обнуление» – так Марк назвал главное детище всей своей жизни.

Он наклонился к клетке с мышами и постучал по прозрачному пластику. Взрослые особи после отката к состоянию новорожденного развили все необходимые навыки за три дня. По подсчетам Марка, человеку понадобится два месяца. Но проблема была в другом – ему требовалось разрешение на эксперимент.

Марк устало потер глаза под очками с толстыми линзами и нехотя глянул в зеркало. Распутал косматую бороду, которую давно пора было сбрить, и пригладил давно немытые рыжие вихры. Опух как алкоголик, не иначе. Он поморщился и вернулся к столу. Выхватил из тумбочки две папки, одна из них – красная и безымянная – была изрядно потрепана, как будто ее листали каждый день на протяжении нескольких лет.