Крыса и Алиса

Прежде прикрытые скулы оказались хорошей формы. Лицо стало полнее и миловидней, шея визуально удлинилась. Но самое главное – глаза! Они казались огромными, как два блюдца, а светлые волосы подчеркнули их голубизну. Я теперь не смогу носить очки: мне будет жаль прятать такие глаза. Несмотря на легкую близорукость, я носила очки в тяжелой оправе, чтобы чувствовать себя увереннее, и пряталась за ними, как за стеной. Без очков я чувствовала себя обнаженной. Попробую походить без них. Думаю, скоро привыкну и начну нормально видеть, а если нет – куплю линзы.

Хотя мне как художнику необязательно рассматривать детали: я могу и додумать их. Так даже интереснее.

– Мы стали похожи, – сказала я Кэт.

Она только хмыкнула, что, наверное, означало: «Сама знаю!».

Я сравнивала нас. У нее глаза были чуть меньше: может, из-за того, что Кэт, когда внимательно приглядывалась, щурилась. Губы она немного поджимала, хотя от природы они у нее были пухлыми, как и у меня. А в целом теперь мы были как сестры. Сложно найти различия.

– Здорово получилось! – поблагодарила я. – Спасибо!

«Теперь на выставку в Америку я сама поеду как картинка, – подумала я, – то-то удивится дядя Веня!»

Кэт в это время сама стриглась машинкой, и как лихо! Наверное, так стригут в армии, только там совсем под нуль, а у нее оставались волосы около двух сантиметров. Через десять минут она закончила – теперь и длина волос у нас была одинаковой.

У меня было прекрасное настроение:

– Давайте попьем чай на террасе? Или, если хотите, что-то из алкоголя?

– Я хочу виски, – сказал Кока.

– А вы? – спросила я у Кэт.

– Я буду чай с молоком.

Кажется, Кэт вообще не употребляет спиртного. Молодец!

Мы зажгли фонари на участке, прикрыли террасу декоративной сеткой от комаров. Кока сел в кресло, забившись в мало освещенный угол. Я могла видеть лишь его ноги – но даже они демонстрировали возбужденность моего мужа. Сначала он, положив ногу на ногу, нервно раскачивал ей, потом постоянно менял их положение, елозил – в общем, места себе не находил.

Постепенно опустошая бутылку, он становился спокойнее. А вскоре совсем расслабился – или уснул.

Что же такое произошло во время поездки в Москву, раз Кока настолько не в себе?

Мы с Кэт выпили чаю. Она сидела молча – по ее лицу ничего нельзя было прочесть. Изредка я ловила на себе ее изучающий взгляд. Наверное, любуется своей работой. Я и сама необычайно довольна: мне даже импонирует, что мы оказались похожи с ней.