Крыса и Алиса

Но какой-то выход должен быть! Дядя Веня учил меня, что из любых ситуаций должен быть выход! Почему эта должна быть исключением?! «Думай!» – приказала я себе и еще раз осмотрелась. На мне была лишь широкая сорочка уже привычного цвета и с таким же штампом, как на постельном белье. Вот же она, разгадка! Нужно прочитать, что написано на этой выстиранной метке. Я всматривалась в буквы – они были сильно размытыми. Пришлось переворошить всю постель, чтобы из отдельных слов скомпоновать текст. Психиатрическая клиническая больница им.

Сморчкова, г. Москва. Значит, я в психушке. Кошмар! Но почему?! Может, Кэт так сильно ударила меня, что моя психика пошатнулась? Наверное, это так, раз я ничего не помню. Одно радует в этих обстоятельствах: я в Москве. Здесь дядя Веня, он поможет. Жаль, что я не рассказала все Галине: если опекун начнет искать меня, она мало что сможет сообщить о последних событиях, поэтому поиски могут затянуться. Сейчас же мне остается только ждать, пока кто-то вспомнит обо мне и придет. Мне ведь нужно есть, пить и так далее. Не паниковать, а ждать! Что еще остается?.. Я дала себе установку не нервничать, чтобы скоротать ожидание, поспать. Это было непросто, но я уснула.

Вздрогнув от прикосновения, я тотчас открыла глаза. Рядом со мной стояла медсестра и держала наполненный шприц возле моей руки.

– Она очнулась! – испуганно прокричала она кому-то и отскочила в сторону.

К нам подошли здоровенные дядьки в белых халатах.

– Тише! Тише! – прошептал один из них устрашающе-успокаивающим голосом.

– Что вам нужно? – спросила я. – Позовите врача!

– Позовем, позовем, – пообещали они, – только укольчик сделаем.

«Укольчик» меня беспокоил так же, как и санитары. Ситуация казалась мне зловещей. Нужно было как-то изворачиваться.

– Ребята, укольчик всегда успеем! Дайте с доктором поговорить, – как можно спокойней и убедительней проговорила я.

– Что-то ты, Кострова, подозрительно спокойная, – сказал санитар, – что-то задумала?

Это он к кому сейчас обращался? Где здесь Кострова? В комнате я видела только одну кровать – оглянувшись для уверенности, убедилась: кровать по-прежнему одна.

И кроме персонала психбольницы и меня, здесь никаких Костровых нет.

– Это вы мне? – спросила я.

– Смотри-ка, какая вежливая стала после побега! – подтолкнул один детина другого.

– Прикидывается! – резюмировал тот.

Они все здесь сумасшедшие. Я слышала, что люди, работающие с психически нездоровыми людьми, сами превращаются в таких.