Рождённый ползать… История преступления длиною в жизнь

Звук приближающихся быстрых шагов прервал размышления Исайчева. Увидев жену, Михаил порывисто встал, приготовился парировать вопрос: «Чего сидим, весны ждём?»

Но Ольга молча протянула телефонную трубку.

– Кто? – тихонько спросил Михаил.

Жена пожала плечами и также тихо ответила:

– Кто-то сильно обрадовался, тому что, наконец, тебя нашёл. Говорит он твой старый приятель ещё с юридического, некто Русаков Александр Егорович.

Михаил забрал трубку и, приложив её к уху, обрадованно шумнул:

– Русак?! Сколько лет? Сколько зим? Ты где в Сартове? Записывай адрес…

Трубка в ответ загудела радостным голосом:

– Я на родине Ломоносова в Холмогорах.

Слыхал о таком городище?

– Ещё как слыхал! Помнишь в детстве фильм Сергея Бондарчука «Серёжа», там паренёк говорит: «Какое счастье мы едем в Холмогоры!» На всю жизнь запомнил лицо мальчишки, оно и было счастье… Так ты, Александр Егорович, получается в самом центре счастья обретаешься?

– Выходит, так! – прогудела трубка, – с маленьким уточнением: основное жилище в Архангельске.

Там семья. Я посещаю их наездами. Сам кучкуюсь в Холмогорах, там штаб моей нефтяной компании. Но и там бываю нечасто, чаще непосредственно на вышках. Как юридический институт закончил, так папаня мой меня к нефтянке и пристроил. Он в управлении архангельскими промыслами в отделе кадров главным был. Потом уже сам пробивался. Сейчас в качестве начальника промысла тружусь.

– Так ты ца-а-аль?! – хохотнул Исайчев, коверкая окончание слова.

– Цаль, цаль! Небольшой такой царёк! – подтвердил Русаков тоже похохатывая. – Чё звоню-то? Дело к тебе есть.

– Так, оно понятно… Стал бы ты меня без дела искать. Только, Сашок, я в органах больше не служу…

– Это и хорошо! – звякнула трубка. – Я в курсе, что ты частным сыском занялся. У меня дело конфиденциальное. Можно сказать, личное дело. Надо чтобы ты приехал. Бери своего напарника и приезжайте. Все расходы оплачу. И чтобы вам захотелось поехать, сообщаю: у нас здесь охота – с большой буквы охота, а рыбалка, ух! На Волге такой рыбалки в жисть не было…

– Подумать можно?

– Нет! – рявкнула трубка.

– Ну тогда встречай. Только про Волгу слова возьми назад. Наша Волга всем рекам мать.

– Мать, твою мать. Согласен! Только рыбы в ней мало осталось… Несогласен?

– Согла-а-асен… – нехотя подтвердил Исайчев.

1944 год. Сартов

В воскресный день Сенной базар в Сартове похож на растревоженный улей: сунь палец – ужалят.