Спи со мной. Грёзы

 – Ли, ты просто ангел!

В голове всплывают большие белые крылья, к которым я никак не могла привыкнуть, и ошалевшее лицо министра напротив. Ох, Олав, ты даже не представляешь, насколько ты прав.

Неожиданно по радио звучит песня, которую я никогда не слышала. Она кажется такой знакомой, будто я сама написала ее – написала и забыла. Меня не покидает ощущение, что повторяющаяся рефреном мелодия – это переложенный на музыку ритм моего собственного сердца. Она так прекрасна, что я закрываю глаза в попытке прочувствовать глубже каждую ноту, каждую рифму.

Слушая сильный мужской голос с легкой хрипотцой, я вдруг вспоминаю отца и странную колыбельную, которую он сочинил для меня.

Если спишь ты крепко-крепко,

Не пугайся, моя детка,

Не кричи, не плачь, не бойся,

Успокойся, успокойся…

Баю-баюшки, мой свет,

Расскажу тебе секрет.

Когда станет очень страшно,

Ты запомни, это важно,

Ключ всегда откроет дверь

Только, главное, поверь.

Баю-баюшки, мой свет,

Расскажу тебе секрет…

Мне становится мучительно больно… Как всегда, когда я думаю о нем.

Отец пропал, едва мне исполнилось шесть. Я ненавидела его, уверенная в том, что он бросил нас специально. Наверное, именно его исчезновение послужило спусковым крючком для последующей депрессии и разгоревшегося внутри протеста против целого мира.

После знакомства с Олавом я не сразу нашла в себе силы рассказать о том, что произошло, но он понял меня и дал надежду, которая помогла выбраться из тьмы: «А что, если твой отец оставил вас не по своей воле?» Завязав с наркотиками, я начала искать его… и продолжаю до сих пор.

Мама качает головой. Она не верит, что он найдется. Олав считает, что шансы есть. Что насчет меня? Я уже запуталась, но почему-то не хочу сдаваться и прекращать поиски.

Песня заканчивается. Я открываю глаза. Олав проводит последнюю линию. У него получилось. С любовью разглядываю круглые очки, острый нос, узкие губы.

– И все-таки, Ли, почему Джон?[2 - Есть мнение, что все фанаты The Beatles делятся на два типа: одним больше нравится Пол Маккартни, другим – Джон Леннон.

] – спрашивает он, протирая свежую татуировку.

Рассеянно пожимаю плечами.

– Потому что Джон, а не Пол написал «Сон номер девять».

– Это, конечно, причина, – хмыкает мой добродушный рыжий друг.

– Если этого мало, то именно он, а не Маккартни, первым признал, что все наше общество – это погоня безумных людей за безумными целями, – парирую я.