Все в моих руках

Смена музыки позволила нам удалиться на открытый балкон, где было относительно тихо, и привлекала уединенная обстановка.

– Что-то не так? – я вглядывалась в его глаза. Они мне показались намеренно веселыми, скрывающими некое беспокойство.

– Разве? – удивился он. – Я трезв, в отличие от вас, и все как никогда прекрасно.

– Это намек на мой последний фужер шампанского?! – возмутилась я.

– Да. Ты пьешь со всеми, с кем встречаешься, и придется тебя уносить отсюда на руках.

– О! Прекрасное завершение дня, – прищурившись, продолжала я заигрывать.

 – Однако, несмотря ни на что, я трезвее некоторых личностей, которые не дают мне танцевать с посторонними мужчинами.

– Ты же знаешь, я тебя никому не отдам.

С этими словами он вплотную придвинулся ко мне. Я уперлась в перила, и его великолепное тело придавило меня так, что стало тяжело дышать.

– Стоп, стоп, стоп, – я пыталась вырваться из этих тисков. – Молодой человек! А имеете ли вы право так себя вести? – специально провоцировала я, зная его честолюбие.

– Имею полное право на вас, моя госпожа. Я ваш муж, любимый, любящий и преданный. Разве не так? – слегка отстранившись, но по-прежнему не выпуская меня из объятий, спросил он.

– Конечно, так, – с этими словами я сдалась на милость победителя.

– А, вот они где! – воскликнул Андрей, который застал нас на «месте преступления». – Они тут чуть ли не любовью занимаются, а нас там заставляют пить.

– Нечего подглядывать, – шутливо осадил его Игорь.

– Ты уже не молодожен, и хватит обжиматься, нам же завидно, – подыгрывая ему, обидчивым голосом отвечал Андрей, обнимая свою подругу.

 – Там кое-кто пришел, иди поздоровайся, а я присмотрю за дамами. Твоя жена уже устала от твоих приятелей и знакомых.

– Ты меня отпустишь? – заглянув мне в глаза, спросил Игорь.

– Конечно, иди. А то опять будешь пилить меня за очередной фужер шампанского. Я тебе полностью доверяю, – заострила я внимание на последней фразе.

– Доверяй, но проверяй, – исподтишка произнесла подруга Андрея.

Дерзкое замечание пронеслось, словно молния, в моей голове. Но, не подав вида и не ответив на эти слова, я продолжала:

– Иди, милый, и не волнуйся за меня, – поцеловала его и подтолкнула к двери.

Прежде чем уйти, он резко обернулся. Его взор, направленный на Андрея, был полон негодования и упрека. На улице уже было довольно-таки темно, но свет из окон освещал балкон, благодаря чему от меня и не ускользнуло выражение лица Игоря.