Закрытое сердце

По моим расчётам такой завод при полноценном использовании должен окупиться через 6–9 месяцев.

Теперь оставалось ждать результаты конкурса, их должны были огласить через двое суток.

Неожиданно на меня налетел ароматный персиковый вихрь и повис на моей многострадальной шее.

– Лиска, ты такая офигенская! Горжусь тобой! – возбуждённо щебетала мне в ухо моя лучшая подруга Тая. – Ты круче всех выступила, отвечаю. Я с самого начала смотрела.

– Да отпусти ты меня, задушишь! – я попыталась отбиться от крепких объятий подруги.

В глубине души мне было дико приятно, что она пришла поддержать меня.

– Благодатских? – ко мне обратилась женщина с прилизанными волосами в светло-бежевом костюме. Именно она отмечала имена участников в списке перед выступлением.

– Да, – кивнула я, высвобождаясь из цепких рук Таи.

– Ваш проект отклонили, можете забрать раздаточный материал, – отведя глаза в сторону, сообщила она.

– Как отклонили? – опешила я.

– Один из членов комиссии выразил сомнения по поводу окупаемости вашего проекта.

К сожалению, для вас у него оказался решающий голос. Сочувствую.

– Как зовут этого члена комиссии? Хочу задать ему пару вопросов.

– Секундочку, – женщина зашуршала бумагами, – Дмитрий Лихин.

Я кинулась к столам, где совсем недавно заседала комиссия, в надежде поговорить с этим человеком, но Дмитрия Лихина уже не было. Видимо, он успел уйти.

Мои руки подрагивали, к уголкам глаз подступили слёзы. Я не понимала, как такое могло произойти.

Мне нестерпимо хотелось знать, что именно не понравилось этому члену.

Чёрт возьми, да над этим проектом трудилась не я одна. Меня поддерживала вся команда «зелёных». Мы предусмотрели все до малейших подробностей. Я была уверена в положительном результате. И поэтому было больнее осознавать своё поражение.

– Алиса, подожди! – позвала меня Тая, но я лишь ускорила шаг. Мне не хотелось, чтобы она видела мои слёзы.

– Лиса, ну ты чего? Ну, подумаешь, а? – подруга всё-таки догнала меня и теперь пружинистым шагом плелась рядом со мной.

– Подумаешь, а? – передразнила я её мультяшным голосом злодея.

– Козёл, урод! – сотрясала я гневными словами воздух. Тая, как самый верный друг, в знак согласия кивала головой. Отчего её непослушные русые волосы разлетались кудрявыми пружинками в разные стороны.

– Так! Не унывать! Уныние – смертный грех, – напомнила сама себе я.

– Ага, – поддакнула Тая.