Шестой ангел

Но в дверном проеме показалось зареванное лицо девчонки из соседнего отряда, кажется, математиков. Девочки дразнили ее, обзывали «Лосихой-Поросихой» и выкидывали вещи из окна. Говорили, что шмотки воняли лосем и протушили всю комнату. Матвей как заступник всех униженных и оскорбленных полетел восстанавливать справедливость. Дискуссию пришлось отложить до лучших времен…

В комнате шкафа не оказалось, после реставрации он занял достойное место в экспозиции музея. Как не нашлось здесь и дивана с выцветшей цветочной обивкой, его пружины впивались в спину всякий раз при попытке поудобнее устроиться на нем с книжкой.

Наверняка, первым делом стащили на помойку.

Агата провела пальцем по идеально гладкому оконному откосу – безупречно. Шлифовальная машина безупречно выполнила свою работу. Где-то здесь, в левом углу, гвоздем было выцарапано А+М=Л. От старой штукатурки и наивной глупости не осталось и следа. Время работало почти как шлифовальная машинка, затирая в памяти Агаты выцарапанные болью воспоминания…

У окна стоял мольберт с картиной.

Морской пейзаж, Захржевский, 1893, прочитала Агата. Последняя работа ее предшественника, даже лак не успел до конца высохнуть, а реставратора и след простыл. На столе лежали эскизы. В тонких карандашных линиях угадывался ангел, расправивший крылья, готовый взмыть в небеса.

Скомкать и выбросить наброски у Агаты не поднялась рука. Сложила листы аккуратной стопкой и убрала в ящик стола. Там же нашлась пустая бутылка коньяка. Она хмыкнула, Галка только что возмущалась по этому поводу.

У всех свои катализаторы творчества и способы снятия стресса тоже свои…

Под эскизами лежал забытый пинцет, марка редкая, заказная. Похоже, реставратор собирался в спешке. Что же его так подгоняло?

У Агаты имелись свои инструменты – в чемоданчике, в теткином доме. Привычка, хотела ведь не брать, на отдых едет как-никак. Вот и сгодились.

Она надела перчатки и достала первую миниатюру из коробки. Рыжеволосая женщина с белоснежной кожей. Фрагмент прически утерян.

На лаковом покрытии трещинки. Сзади подпись «Лорен Захржевская». Это мама тех ангелочков с морского дна и жена графа. Вот она какая – иноземка, так непохожая на местных Дуняшек. Помнится, Шелестов говорил, что Захржевский привез жену с ирландскими корнями откуда-то с востока.

Глава 4

Матвей Шелестов откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза. Агата почти не изменилась. Волосы цвета меди, огромные карие глаза, белоснежная кожа, легко обгорающая на солнце.