Дерзкие дни

Я хочу, чтобы все они знали: артефакт у меня. Да пойми же – я хочу отвести от Владислава беду!

Взгляд блестящих серо-голубых глаз скрестился со взглядом карих. В воздухе повисла довольно долгая пауза.

– Хорошо, пусть будет так, – медленно ответил, наконец, Лал.

– Кутам, я вот ещё о чём хотел у тебя спросить, – Магистр на секунду запнулся и продолжал, – ты полностью доверяешь Пери?

– Да, полностью, – кивая головой, твёрдо ответил старый эльф.

– Тогда почему ни ты, ни я, ни Братство – никто – не был предупрежден о готовящемся нападении на Киет? – спросил Магистр, глядя прямо в глаза собеседнику.

 – О Кидо речь не идёт, – продолжал он. – Нападение на это поселение было спонтанным, но налёт на Киет, я уверен, планировался заранее, и мы должны были быть о нём предупреждены… Почему ты не получил никакой информации о том, на кого работает Сарр – и это при том, что она, как нам теперь известно, почти три года была шпионкой Марготта?

– Я думаю, у Пери просто не было возможности использовать для пересылки писем пространственные искры, для телепатической связи, как ты знаешь, не было и нет подходящих условий, а почтовые вороны могли быть перехвачены.

Это – касательно передачи информации о нападении на Киет, – ответил Лал. – Что касается Сарр, то она, похоже, была очень глубоко законспирирована… Я думаю, о Сарр и о том, какую работу она выполняла, знало весьма ограниченное число самых близких и доверенных людей Марготта. Пери, к сожалению, к их числу не относится…

Магистр недоверчиво покачал головой:

– На всё-то у тебя есть ответы…

– Зато, как я тебе уже говорил, – продолжал Лал, – я получил от Пери предупреждение о том, что люди Марготта постараются испортить предстоящий конноспортивный праздник.

Может, лучше его отменить?

– Я не буду отменять праздник, Кутам, – категорично ответил Магистр. – У людей так давно не было никаких развлечений и поводов для радости. Я прикажу удвоить число патрулирующих лодиариев. Думаю, все обойдётся…

– Ладно, тебе виднее, – после паузы ответил эльф.

Лал сам был Великим Магистром и правителем Валии в течение двадцати двух лет, а потому он прекрасно понимал, как тяжело сейчас Вару, как трудно ему поднять дух уставших от долгой войны людей.

– Кстати, а почему ты не в лиловом? – спросил Лал, желая, похоже, этим слегка ироническим вопросом немного разрядить обстановку.

Татур хмыкнул:

– Сам понимаешь: после того, как Марготт сделал лиловый цвет своим, я испытываю к нему стойкое отвращение.