Галопом по прошлым жизням

В этот раз поворот был предельно неожиданный. Я ущипнул себя, чтобы убедиться в реальности происходящего со мной. Синяя кожа оказалась на ощупь гладкой и слегка ворсистой как бархат. Боль показала мне, что тело реально живое, и я не сплю.

– Эльнар, ты забыл, что у тебя сегодня выступление в конгрессе? – спросила синяя женщина нежным, обволакивающим голосом.

Я уставился на свои руки, они тоже были синие. Синяя женщина с изумрудными глазами, в длинном воздушном платье, как будто усыпанным ярко – оранжевыми цветами, удивлённо смотрела на меня, в ожидании ответа.

Её раскосые глаза, на скуластом лице, с удлинённым черепом, покрытым лёгким пушком, отдалённо напоминающим волосы, вызывали во мне удивление и восхищение.

– Да, я немного задремал дорогая, мне снилось, что я собираю грибы в лесу, – ответил я ей, ошарашенный тем, что я знаю её язык и могу с ней разговаривать. И тело у меня такое же синее, как у неё. Я удивлённо стал оглядываться вокруг.

Я сидел за столом из прозрачного материала, отдалённо напоминающего стекло, тёплым на ощупь и слегка светящимся перламутровым светом.

Строение, в котором я находился, напоминало беседку, в которой я уснул в лесу. Только колонны были совсем из другого материала, как будто они выросли сами и были обвиты чем-то похожим на земной плющ с синими листьями и оранжевыми цветами. Крышу беседки прикрывали большие листья синего цвета. Вся зелень вокруг была синей с буйством всевозможных цветов, причудливых форм и расцветок, растущих вокруг беседки.

Стул подо мной, был как живой, мне было в нём очень тепло и комфортно, и он подстраивался под меня при моём движении. А небо, о бог мой, оно было светло-оранжевым, и над всем этим великолепием светило ярко – оранжевое солнце.

И тут я начал вспоминать себя в этом теле. В моё сознание полился поток воспоминаний. Я как кино просматривал жизнь в этом теле, в котором я сейчас оказался. Как будто в мою голову вставили и распечатали файл с воспоминаниями синего мужчины.

Это так быстро распечаталось, что я мало чего успел запомнить, но при этом я всё знал и понимал происходящее. Такое ощущение, что меня стукнули по голове, и я нахожусь в лёгкой прострации.

Передо мной на столе я заметил рукопись с речью, на непонятном для меня языке. Какие—то белые знаки и символы испещряли лист синей бумаги, похожий на лист, с крыши беседки. Память этого тела помогла мне прочесть текст речи.