Дар бессмертия

Старыгин глотнул еще немного, пытаясь понять, что именно напоминает ему этот вкус, – и вдруг все вокруг него удивительным образом изменилось. Весь мир задрожал и заколебался, как дрожит и колеблется воздух над разогретым асфальтом. Спокойное море качнулось и встало стеной, словно собираясь обрушиться на вечерний город. Лица людей вокруг Старыгина то вытягивались, то самым смешным образом искажались, как в кривом зеркале. И запахи… те запахи, которые только что казались ему восхитительными, теперь мучительно его раздражали.

Казалось, весенний вечер пропитался ароматом гнили и разложения.

Дмитрий Алексеевич ухватился за балюстраду. Ему померещилось, что земля уходит из-под ног.

«Что это со мной? – подумал он. – Неужели все дело в коктейле?»

Он закрыл глаза, сосчитал до десяти, стараясь выровнять дыхание, и поднял веки. Похоже, мир пришел в порядок, только лица людей выглядели как-то непривычно.

– Дмитрий! – послышался сзади негромкий голос.

 – Как я рад, что нашел вас здесь!

Старыгин незаметно вздохнул – сейчас начнутся долгие разговоры, а он-то хотел постоять спокойно, любуясь морем. Однако когда он увидел окликнувшего его человека, на губах Дмитрия Алексеевича заиграла искренняя, радостная улыбка.

– Педро! Как же давно мы не виделись!

Педро Гарсия Мендес – коллега, реставратор из мадридского музея Прадо, они знакомы очень давно и стали бы друзьями, если бы не традиционная сдержанность и чопорность испанцев.

Все эти качества имелись у Педро в достаточном количестве. И выглядел он как истинный кастильский кабальеро – черные волосы, сверкающие темные глаза, острая бородка… Не хватало только черного камзола и шпаги.

Старыгин снова почувствовал легкое головокружение, и лицо Педро на мгновение показалось ему совершенно незнакомым. Он зажмурился, снова открыл глаза… да нет, все в порядке, собеседник не заметил этого короткого приступа дурноты.

Русские при встрече жмут друг другу руки, итальянцы обнимаются и вообще бурно и шумно выражают свою радость, французы своих друзей обоего пола обязательно расцеловывают в обе щеки, а испанцы предпочитают выражать свой восторг словами. Старыгин вовремя вспомнил об этом и удержался от резких движений.

– Я не знал, что вы тоже здесь… – Старыгин сказал это по-испански, потом со смехом махнул рукой и перешел на английский.