Шашлык из трех поросят

Она схватила камни и бросилась в свою мастерскую. Мазнув камни специальным клеем, приложила их к верхней части панно, над головами всадников…

Вот теперь это было то, что надо! Камни как будто оживили всю композицию. Восточная ночь задышала, наполнилась птичьим щебетом и журчанием ручейка, арабские кони, казалось, переступили копытами и негромко фыркнули. В небе загорелись две удивительные лиловые звезды. Кажется, арабы называли их Мицар и Алькор, Катя не была в этом уверена, но красивые арабские названия удивительно подходили этим живым звездам…

Катя несколько минут неподвижно стояла, любуясь своим панно.

Теперь она была за него спокойна, работа удалась, больше того, она не сомневалась, что это панно – лучшее ее произведение и станет главным экспонатом ее части выставки, а может быть – и украшением всей выставки.

Она вспомнила, что устроила настоящий разгром в кабинете мужа, и бросилась наводить порядок. Только глубокой ночью закончила все дела и отправилась спать, предварительно погасив свет в мастерской.

В темноте две лиловые звезды на ее панно лучились странным, фантастическим светом.

– Ну и когда же открывается выставка? – спросила Жанна, едва пригубив сухое вино.

Она, как всегда, была за рулем и позволяла себе лишь несколько глотков легкого спиртного.

– Ой, девочки! – Катерина всплеснула руками. – Через три дня! Сегодня, завтра и послезавтра, – она загибала пальцы, – и послепослезавтра в четыре часа выставка открывается! Я так волнуюсь, так волнуюсь, вы себе просто не представляете! – И Катерина сделала то самое, что она делала всегда, когда волновалась: начала усиленно есть.

Надо сказать, что ела она, не только когда волновалась и переживала: Катька ела, когда радовалась или боялась, скучала или веселилась. Она ела меньше, только когда работала, оттого-то Жанна и рекомендовала ей работать побольше – и денег, мол, заработаешь, и похудеешь малость. Катерина привычно отговаривалась тем, что она творческая натура и не может работать по заказу.

Подруги внимательно поглядели, как Катерина уничтожает четвертый по счету кусок ветчины, заедая его маринованными огурцами и корейским салатом из бамбука, и дружно покачали головами. Потом Катька намазала булку неприлично толстым слоем масла, сверху положила здоровенный шмат красной рыбы и призадумалась, оглядывая стол. Жанна дернулась было, но Ирина придержала ее за руку. Катерина просветлела лицом, схватила веточку петрушки и всунула ее в бутерброд для красоты.