Волшебный город

Школу Вета исключила сразу, а кому еще нужна выпускница исторического факультета?

В конце концов удалось устроиться в музей истории водопровода при Водоканале (все-таки по специальности!). И поскольку платили там очень мало, Вета занималась еще репетиторством – подтягивала школьников по русскому языку. Получалось это у нее неважно, уж больно дети попадались ленивые.

Два дня она крутилась как белка в колесе, потом наступили выходные, которые Вета провела дома, занимаясь хозяйством, после чего так устала, что позабыла о всех своих благих намерениях.

Муж мелькал где-то рядом, но Вете никак не удавалось его отловить, чтобы побеседовать спокойно. То ему звонили, то свекровь вертелась поблизости, то по телевизору шли новости, а муж очень не любил, когда его отвлекают.

В понедельник ей на мобильный позвонила Мефодьевна.

– Что у вас? – вскинулась Вета. – Случилось что-нибудь?

Вета не слишком обеспокоилась, поскольку старуха по просьбе профессора звонила ей и раньше.

– Случилось… – протянула старуха не своим, хриплым голосом.

– Я завтра зайду! – крикнула Вета по инерции, но тут же замолчала.

Горло перехватило, сердце колотилось о ребра сильно-сильно и, наверное, поэтому заболело.

– Уж теперь спешить некуда, – ответила Мефодьевна едва слышно, – умер Глебушка-то…

– Как? – вскрикнула Вета, но тут же опомнилась.

Ведь для нее не была неожиданностью такая весть, ведь она чувствовала еще в прошлую встречу, что с профессором все плохо, очень плохо.

И вот не нашла времени, чтобы навестить его в последний раз, нет ей прощения!

– Умер он вчера рано утром, – монотонно говорила старуха. – Я «Скорую» вызвала, доктор сказал – сердце. Уж после его увезли. А сегодня эти заявятся, родственнички. Так ты уж приходи тоже, а то как бы чего не вышло. Ты – наследница, сама с ними и разбирайся.

– Буду к шести, – вздохнула Вета, поглядев на часы.

Снова она с болью в сердце звонила в знакомый звонок, только Мефодьевна на этот раз открыла сразу, как будто ждала за дверью.

Вета сразу же заметила, что старуха очень сдала, щеки ее ввалились, глаза смотрели не сурово, как обычно, а печально, опустошенно, растерянно. Еще бы, ведь без малого сорок лет провела она в этой квартире, а теперь ей куда…

Вета не выдержала и ткнулась Мефодьевне в плечо, стараясь удержать подступившие слезы. Старуха не стала Вету голубить, она отстранилась, не резко, правда, но решительно.