Три ступеньки в небо

Причем без сожаления, потому что она стала бы такой же, как все.

А так Аля была только его. И только он знал, какая у нее красивая грудь, причем настоящая, не силиконовая, какие густые волосы, живые, мягкие, не испорченные краской, какие огромные, беззащитные глаза. Беззащитные, потому что она редко красила ресницы, и наивный, детский взгляд не затеняла их густая черная тень. Они были ясные и чистые, Алины глаза. Чуть-чуть теней, капелька румян, немного помады, – вот и вся косметика, которой пользовался его Ангел.

– Что ты в ней нашел? – допытывался Женька, который уже чувствовал: что-то происходит.

– Себя.

– Алекс, ты бредишь. Девка как девка. Разве что честная. Но честными бывают только дуры.

Конечно, он бы мог Орлову врезать. За дуру. Речь как-никак шла о его любимой женщине. О будущей матери его детей. Но он знал, что Женька наказан гораздо больше тем, что у него никогда не будет такой, как Аля. Своей, родной. Что ни в одной женщине Женька никогда не найдет себя, свое продолжение, отголосок собственных мыслей, желаний, чувств.

И рано или поздно это выльется в банальную зависть.

Так оно и вышло. Они с Алей на десять дней летят в Турцию нежиться на золотом песке, пить шампанское по системе «все включено» и купаться в теплом, как парное молоко, сентябрьском море. В одном Женька прав: они едут отдыхать в то время, как он остается работать, едут наслаждаться счастьем, которого ему не дано. Но у них договоренность: раз в год каждый имеет право на отдых.

Женька свой лимит выбрал, когда в прошлом месяце с очередной длинноногой красоткой прокатился в Италию. Сразу по возвращении он ее бросил и остался один.

– Почему? – спросил Алекс.

– Представляешь, прихожу на ужин в ресторан и вижу, что моя девушка не самая красивая! – ответил Женька.

– Разве это повод? – удивился Туманов.

– Для меня да, – отрезал Женька. – Я на нее кучу денег потратил. Вез огромный чемодан ее шмоток, заплатил за все эти маникюры-педикюры, заказал отель, где полно наших.

А она меня так подставила! Все смотрели на какую-то бабу в золотом платье. С па-атрясающей фигурой!

– Ты маньяк.

– Я абсолютно нормален. Каждый мужчина хочет, чтобы самая красивая в мире женщина была рядом с ним. Я бросил девушку, которая не оправдала моих надежд. А ты свою когда бросишь?

– Разве ты еще не понял? Никогда.

Есть особый род зависти: зависть к чужому счастью. Самый, между прочим, обидный.