Снежная сакура

"Ему бы еще кимоно, к его поклону в мою сторону", – Тата заулыбалась от радостного предчувствия. Она догадалась о значении знака, и теперь разбившаяся надвое любимая чашка стала для нее символом счастья, разделенного на двоих. Тату давно не называли девушкой, такое забытое приятное ощущение – легкое прикосновение молодости.

– Да ж такое, нельзя на минутку котейку оставить, – возмущенно запричитала неизвестно откуда появившаяся старушка. Буквально оторвала любимца от пальто Таты, взяла кота на руки, поглаживая и приговаривая, – Баюн, Баюнушка.

Старушка подобрала полы своей шубейки, достала из авоськи деревянный цилиндр, стукнула им об тротуар. Странный предмет превратился в ступу. Бабуся, несмотря на возраст, резво запрыгнула в нее и унеслась вдаль.

Тата и незнакомец с удивлением смотрели на происходящее. Их объединила одна невысказанная мысль: "видимо, бабуся полетела искать подарки к празднику – русалкам и лешему". Невозможное событие, разожгло любопытство и желание его обсудить.

– Егор, друзья обращаются просто Гор, видимо за мою любовь к истории.

Я – добрый, но вовсе не бог, – мужчина добродушно засмеялся и предложил – Пойдемте, посидим в "Пончиковую", это совсем рядом.

"Пончиковая" – слово растеклось в сознании Таты воспоминанием о тающей сахарной пудре на горячем боку румяного пончика, аромате ванильного молочного коктейля. Кафе находилось рядом с ее бывшей школой. Было любимо, не смотря на унылый советский дизайн, и часто посещаемо.

– Тата. Странно, что мы раньше не встречались, если нравиться одно и то же кафе.

И я думаю можно уже обращаться на – ты? Все-таки столько общего, особенно любовь к истории, – она чувствовала доверие к новому знакомому, и решилась, впервые за много лет, пококетничать.

– А ты веришь в судьбу? В ее знаки? – Егор наклонился, женщина едва доставала до его плеча. Он внимательно и с какой-то тоской посмотрел ей в глаза.

– Да, – почему-то прошептала Тата.

– Вчера вернулся в город, а сегодня утром у меня разбился бокал, который купил в Японии.

Я там жил в последнее время, и меня покорила философия японского народа. Представляешь, – увлеченно рассказывал Егор, – цветение сакуры для японца не просто наблюдение за красотой этого явления, это – напоминание о быстротечности человеческой жизни. Разбившийся бокал был с рисунком цветущей сакуры. Это знак – решил я. Пошел в магазин и увидел тебя.

Признание еще больше сблизило их. Они почувствовали себя заговорщиками, весело и беззаботно рассмеялись.