Парадигма греха

Пересмотрев все документы из дела об исчезновении Лёни Науменко, Дубовик уехал, оставив для Калошина записку на столе: «Копай» с этого дела!».

Оперативники, после тщательной работы в библиотеке, собрались в кабинете Сухарева.

– Ну, «орлы», опять у нас убийство! Мало того, поступило заявление о пропаже учителя Арбенина. Что, Геннадий Евсеевич, накопали? Есть что-нибудь существенное?

– Да, есть! Во-первых, уже точно известно, что в день гибели Слепцовой, в библиотеке находился посторонний человек, он прятался в большом шкафу.

По словам второй библиотекарши, это было возможно, так как читатели сами выбирают литературу на стеллажах, за ними никто не следит. За один раз в библиотеке может находиться пять-шесть человек. Судя по записям в формулярах, в тот день, действительно, было немало народу. Все фамилии мы выписали, будем проверять каждого. Кроме того, мы установили, какая книга пропала. Начали с тех полок, где находился труп Слепцовой. Это научная и познавательная литература. Одним словом, не хватает книги «Химическая викторина» издательства Госхимтех 1933 года выпуска, автор Андреев.

– Странно, что же в ней такого интересного или важного? Надо поискать её в других библиотеках. Сделайте запрос в Москву!

– Обязательно, – заверил Калошин. – Но самое интересное заключается в том, что в прошлом году эту книгу брал Арбенин.

– Так-так-так, ну-ка, ну-ка! Интересно! Это, действительно, что-то!.. Больше она никого за это время не заинтересовала?

– Нет, никто её с той поры и не брал.

Всё просмотрели, – заверил Калошин.

– А что там тебе сказал Дубовик насчет дела … как его? Науменко?

– Лёни Науменко, – подсказал майор.

– Вот- вот! Так что он тебе посоветовал?

– Как я понял с его записки, надо начинать расследование с того дела.

– Ну, этот плохого не посоветует, – кивнул Сухарев. – Так что, Геннадий Евсеевич, пересмотри те документы, может, действительно, что-то выпустили.

Да позвони ему, узнай!

– Я что-то не понял, у нас Дубовик состоит в штате или консультантом подрабатывает? – язвительно спросил Моршанский. – Видимо, без его «мудрых» советов товарищ Калошин разучился работать. Или он это вам по-родственному подсказки оставляет? – зло усмехнулся следователь.

– Ну, уж это ни к чему! Вы, по-моему, Герман Борисович, ведёте себя, мягко говоря, бестактно, – осуждающе покачал головой Сухарев.