Побег из страны грез

И, изменив тон, с беспокойством поинтересовался: – Что же тебе снится такое ужасное? Уже четвертый раз за неделю бужу.

– Не помню, – соврала Инга. – Просыпаюсь и начисто забываю.

– Это хорошо. Зачем вспоминать?

Она тихо вздохнула: как бы хотелось, чтобы это было так! Чтобы больше не вспоминалось плохое, что случилось с нею. Инга не стала объяснять, что кошмары – это не просто страшные сны, вызванные впечатлительностью. Это часть недавнего прошлого, отражение событий, которые уже произошли, но которые она по-прежнему «проживала» по ночам.

Впервые ее кошмары были вызваны уже случившимся, а не предсказывали будущее, как раньше. И слава богу!

Может быть, сны-знаки уже никогда не будут видеться: она потеряла силу и чудесные способности предвидеть будущее. Теперь ей жить, оглядываться на прошлое, каждую ночь встречаться с призраками, которые воскресают в снах и протягивают бестелесные ладони, дышат холодом мертвого дыхания, грозят костлявыми пальцами и скалят зубы в страшных ухмылках.

Но это уже не знаки, как раньше. Она, прежняя, умерла в той пропасти вместе со своим потенциальным убийцей.

О том, что случилось, Инга никому не рассказала: ни Алексею, ни брату. Даже с невесткой, с которой были доверительные отношения, не стала делиться. Зачем тревожить близких, если все события – уже действительно пережитое. Ну а со своими кошмарами она как-нибудь справится. Да и не хватило духу признаться, что повинна в несчастьях, обрушившихся на ее семью. Говорить об этом – значит рассказать и о том, что она лишилась силы, потому что проклятием убила человека.

Пусть и негодяя, убийцу, насильника, но ведь убила же.

– Давай спать? – с надеждой спросил Алексей, мягко увлекая Ингу обратно в постель. Но она повела плечами, освобождаясь от теплых ладоней, и сказала:

– Леш, я спущусь на кухню. Пить хочется. Да и воздуху глотнуть. Боюсь, сейчас мне не удастся заснуть.

– Я с тобой! – с готовностью приподнялся он.

– Ну что ты как маленький, – засмеялась она.

 – Куда я от тебя денусь? Спи, я скоро вернусь.

Дом, днем шумный, наполненный голосами, смехом, шелестом шагов, детскими криками, сейчас был погружен в такую непривычную тишину, словно крепко уснул, как и его обитатели. Инга сделала несколько шагов, которые разнеслись по притихшему коридору так громко, будто вместо тапочек на резиновой подошве обута была в деревянные сабо. Она разулась и продолжила путь босиком, на цыпочках.