По ту сторону песни

Вита метнула на него взгляд и хитро улыбнулась:

– У меня еще шесть пар есть! Я обычно покупаю сразу семь!

О необъяснимой страсти Виты к цветным колготкам Роман уже знал. И все бы ничего, но она каждый раз перекрашивала короткие волосы под цвет. Фиолетовые колготки – фиолетовое «оперение», зеленые – волосы окрашивались в соответствующий оттенок. Слава богу, каждый цвет Вита носила не меньше пары недель, иначе от ежедневной «цветомузыки» Роман сошел бы с ума. Его давно подмывало спросить Виту, как она поступает летом, когда из-за жары носить плотные колготки невозможно.

Бреется налысо? И хоть каждый раз он удерживался от вопроса, ожидал в один из дней увидеть ее с голым черепом – в «тон» голым ногам.

– Значит, говоришь, из домов на вашей улице стали исчезать люди? – вернула Вита разговор в нужное русло.

– Да. Происходило это не резко, а незаметно. Просто в какой-то вечер не зажглись окна одной квартиры в доме напротив. Потом – другой. Поначалу никто не придал этому значения. Но потом, с каждым вечером, таких темных окон становилось все больше, и чернели они не только в доме напротив, но и в нашем.

У нас была собака, помесь болонки и пуделя. Я гулял с нею днем, а вечером – кто-то из родителей. Однажды я услышал, как мама говорила папе, что в квартирах соседнего подъезда почти не осталось зажженных окон. А на улицах стало меньше народу. Например, мама уже несколько дней не видела знакомую продавщицу в хлебном отделе. Все это ее очень тревожило.

– Но люди могли куда-то переехать? Может, ваши дома массово расселяли?

– Ходили слухи, что часть собирались расформировать.

Это вполне объясняло то, что поселок начал пустеть. К тому же я мог что-то не так понять из разговоров взрослых и навоображать себе бог знает что. К примеру, этот парк тогда мне казался огромным, а на самом деле он не такой уж и большой. Мне было семь-восемь лет, отсутствием воображения я, как и любой ребенок, не страдал и мог нафантазировать себе полностью опустевшие улицы и дома.

– И все же это оказалось не твоим воображением, – сказала Вита.

Дорога из разбитого асфальта, в трещины которого пробивалась трава, раздвоилась рогаткой. Одна дорожка заканчивалась покосившейся деревянной будкой кассы. Другая вела к автодрому. Когда-то здесь был шумный, привлекающий музыкой и светом аттракцион. Но сейчас это место представляло собой жалкое зрелище. Ржавые блоки ограды преданно охраняли периметр разрушенного временем, непогодами и вандалами автодрома.