Ищите кота

Она отвернулась, нашла глазами дверь и двинулась на выход.

Для Максима это был бы очень удобный вариант развития событий. Максим устал, был голоден, через полтора часа по телевизору покажут футбольный матч, который он хотел посмотреть. С другой стороны, бросить человека в том состоянии, в котором находилась Дина, было бы полнейшим свинством. Ее надо передать на руки близким или сдать психиатрам, если она скоропостижно чокнулась. Хотя последнее – вряд ли. Сумасшедшей Дина не выглядела, скорее – потрясенной, эмоционально контуженной каким-то горем.

Максим схватил портфель и поспешил из кабинета. Закрывая дверь, крикнул в спину Дине:

– Подождите!

Она не слышала, не остановилась. Максим догнал ее на середине коридора, взял за локоть:

– Дина, давайте я вас провожу.

Ни на его прикосновение, ни на предложение Дина никак не отозвалась. Мимо охранника они прошествовали как парочка, связанная особыми отношениями: безучастная Дина, заглядывающий ей в лицо, придерживающий ее за руку Максим.

Он повернул голову и попрощался с охранником, она не проронила ни слова.

«Ага! – сделал выводы охранник. – Оказывается, у Буданова с Диной роман. А ведь она замужем. Теперь она залетела, дело житейское, пришла к Максиму права качать, а он – в кусты, мол, сама не маленькая, знала, на что шла. Но Буданов боится, как бы Дина шум не подняла. Известное дело: баба залетает, а мужику расхлебывай, уговаривай ее аборт сделать».

Как большинство людей, которые маются от оплачиваемого безделья, охранник любил сплетничать и с удовольствием предвкушал, как завтра расскажет администратору Катерине про шуры-муры Буданова и Дины из финансового отдела.

Здание, в котором находилась их фирма, окружал небольшой сквер. Дина пошла не к выходу, а по аллее сквера. Максим давно отпустил ее руку, перестал задавать вопросы, просто шел рядом.

Все женщины делились для Максима на два разряда: женщины-да и женщины-нет.

Женщины-да не обязательно были доступными особами легкого поведения. Доступность могла быть очень-очень теоретической, но присутствовали кокетство, игривость во взгляде, заигрывание в манерах, ужимках. Они как бы говорили: «Ты мне друг, товарищ, коллега. Но ты еще и мужчина – я это вижу, чувствую, знаю. А ты видишь, что я женщина?» Для женщин-нет после списка «друг, товарищ, коллега» стояла точка, и продолжения не следовало.