Школа обольщения

Откуда и почему он взялся, никто толком не помнил. Ген позволял своей обладательнице прожить гораздо более долгую жизнь. И его носительницы очень ценились. Вплоть до того, что большинство мужчин почитали за счастье заполучить в жены девушку, отмеченную этим геном. Вот только носительницы встречались крайне редко. Никто не знал, откуда взялась эта странность, но отменное долголетие заметили давно.

– Тебя тоже проверяли, – это тихо сказала мама.

Я снова спокойно кивнула, – так всех же проверяют.

А у моих глаз радужка действительно немного разная. Один глаз серый, другой голубоватый. Впрочем, не такое уж это и приметное отличие, поэтому мне и в голову не приходило считать себя особенной. Гетерохромия не всегда гарантировала наличие странного гена. Мне и так повезло в жизни – с семьей. Я знала, что являюсь приемным ребенком.

– И ты носитель этого гена, – пояснил суть разговора отец, сразив меня наповал.

– Я? – невольно вскрикнула, не веря своим ушам.

Родители синхронно кивнули.

– И что теперь? – уже настороженно спросила я.

– Ты можешь стать ученицей Школы обольщения. А затем и выпускницей, получив отличное образование и возможность удачно выйти замуж. Ты устроишь свою судьбу.

Ну да, чтобы иметь такие перспективы, девушка должна быть хорошо образованной. Поэтому и существует этот закрытый «пансион для благородных девиц».

– Точно супругой? – В наше время дети рано взрослеют, так что мои совсем не детские скептицизм и подозрительность родителей не удивили.

– Именно! – уверенно подтвердил отец. – По-другому не было ни разу. Ты согласна? Обучение там начинают с двенадцати лет, сначала пять лет общего образования, а потом еще два года специализированная, более углубленная подготовка. Это то, что известно всем.

Я была старшей из детей, помощницей матери и хорошо представляла себе жизнь в поселке.

Если есть шанс на лучшую долю, я была согласна. Тем более до девятнадцати лет только обучение.

А муж… Ну посмотрим. Насильно замуж в наше время не выдают.

Сейчас будущее замужество не казалось чем-то важным. И я кивнула:

– Согласна.

Родители испытали настолько явное облегчение, что я поняла: возможности отказаться попросту не было.