Жизнь счастливая, жизнь несчастная

Этой осенью муж сам заговорил о смене места жительства и предложил переехать на квартиру его покойного отца, которая находилась в другой области за две тысячи километров от нашего нынешнего дома. Но обстоятельства сложились так, что я не испытала радости от перспективы уехать из села, а напротив, ощутила страх.

– Ты что, не видишь в каком я состоянии? – возмутилась я. Дело в том, что уже год меня донимают панические атаки, тревоги и страхи. Поэтому мысли о переезде вызвали внутри меня неприятные движения эмоций, наподобие бульканья в болотной жиже.

 – Ни о каком переезде не может быть и речи!

Теперь переезд кажется мне не лучшей идеей, а точнее – наихудшей из всех возможных. Нет, в моём отношении к селу практически ничего не изменилось. Частные дома, дороги, высокие тополя, которые то и дело срубают. Идёшь по селу, а кругом ни кустика, ни деревца, одна тропинка, змеёй уходящая вдаль, а кругом степь, степь… и нет ей конца и края. Лишь по Советской улице вдоль дороги растут белоствольные берёзки, да здание местного суда спряталось за соснами.

Здесь из кранов течёт вода, которая подчас источает неприятный запах. Мы регулярно чистим чайник от накипи и известкового налёта, но наши усилия оказываются напрасными. После чистки уже к вечеру чайник покрывается свежим слоем извести. На столе стоит прозрачный кувшин с кипячёной водой, на дне которого собираются мутно-белые хлопья. Время от времени мы покупаем шести литровые бутылки с фильтрованной водой, но их надолго не хватает.

Бок о бок в этом крошечном селе живут алкоголики и педагоги, трудяги и туниядцы, подлецы и люди, преисполненные честности.

Данный контраст весьма отчётливо бросается в глаза, особенно для тех, кто умеет видеть и замечать. Здесь всё и все живут как на одной испещрённой бороздами ладони. После работы воспитатели отдыхают на скамеечках рядом с подъездом, шутят и общаются на самые обычные житейские темы. Однажды моя трёхлетняя дочь подошла к ним и женщины, которых она привыкла видеть в роли авторитетных воспитателей, угостили её семечками. Это вызвало во мне внутренний диссонанс. Я редко видела, чтобы мама, баба с дедой наслаждались жизнью, щёлкая семечки и общаясь. Сколько их помню, они всегда пребывали в заботах и хлопотах. Видимо, поэтому у меня с детства сложилось впечатление, что взрослые люди не отдыхают, особенно в будние дни.

Здесь живут учителя, работники банков, доярки и трактористы, врачи, библиотекари и воспитатели, продавцы и уборщики.