Арикона, или Властелины Преисподней

Легко взвалив девушку на плечо, Арикона растворилась в темноте, а следом за ней, как туманный след, потянулось молочно-белое облако.

Засвистело в ушах. Девушка попыталась поднять голову, но все, что удалось ей разглядеть – это молочный след в темноте, да брякающий кинжал в ножнах на боку той, которая ее несла. Дышать было трудно, плечо Ариконы передавило девушке живот и стесняло дыхание. Она попыталась немного пошевелиться, и тут же получила чувствительный толчок в бок – означало это, должно быть, «не вертись, а то сброшу».

Она покорно замерла и больше уже не шевелилась.

Шли они не по лесу – если бы это было так, то под ногами обязательно бы хрустели ветки. А так – только ветер свистел в ушах и ничего не стегало, не задевало, не щекотало почти раздетую девушку, только стала она чувствовать, что замерзает. Мелкая дрожь нет-нет, да и пробивала ее, так что зубы отбивали дробь.

В темноте почудился ей свет. И точно – за Ариконой молочный след поблек и почти совсем исчез, несколько мерцающих искорок еще робко сияли внизу, а потом свет заглушил и их.

– Доброй ночи, Марта, – сказала кому-то Арикона. И опустила девушку на что-то мягкое и теплое.

Девушка через силу приоткрыла веки. Она находилась в небольшой комнатке, сложенной из толстых бревен (они странно кружились вокруг нее), с низкого потолка спускались бурые пучки трав и кореньев, со стен взирали магические символы, и приятно пахло пряностями. С боку повеяло жаром и сразу стало тепло.

– Арико, – приветствовал ее низкий грудной голос, принадлежащий полной женщине в сером платье и белым переднике поверх него. – Кто эта бедная девочка?

– Поклонники Афалу нарушили правила, – ответила Арикона. – Как обычно. Все же мне придется пожаловаться ему. У меня полно других забот, кроме как красть с алтаря его жертв.

– Делай, как знаешь.

– Есть хочется. Не найдется тарелки каши?

– У меня есть отличное овощное рагу. Садись к столу. Потерянная, тебе как обычно?

Девушка решила было, что обращаются к ней и тихонько застонала.

– Как ее зовут? – сочувственно спросила женщина. – Бедняжке совсем плохо.

– Малена, – ответил еще один голос – он был очень пугающий, звучащий словно бы из погреба, гулкий и раскатывающий слабое эхо. – Передай-ка мне лучину.