Подъезд

Кучер, в тулупе с вышивкой, залихватски щелкал кнутом и задорно покрикивал:

– Давайте, милые! Давайте, хорошие!

Из-под копыт вороных фонтаном бил снег, искрясь на солнце; от шкур, блестящих как китайский шелк, валил пар. Скакуны стремительно приближались к замерзшему озеру, нарушая тишину бескрайних степных просторов веселым звоном колокольчиков. Возле проруби – в дубленке, валенках и нахлобученной на глаза белой чабанской папахе, сидел он – человек со скамейки.

– Тпруу! Стой! – крикнул розовощекий кучер.

Из кареты ловко выпрыгнули два лакея в красных ливреях, следом вышла Екатерина Великая, опираясь на плечо камердинера в парике с буклями. В шубе из белого песца и с короной на голове, усыпанной бриллиантами, государыня напоминала располневшую снежную королеву.

– Костик! Чем ты занимаешься в рабочее время? – поинтересовалась она, приближаясь к полынье.

– Рыбу ловлю, Катюша, – ответил рыбак, ослепленный блеском диамантов.

– Кошку будешь кормить?

– У меня нет кошки. И дома, и работы нет, Катя, – пожаловался Костик.

– А зачем тебе тогда рыба?

– Проголодался, два дня ничего не ел.

Императрица нахмурила густые брови, и отдала распоряжение:

– Любезный друг, выпиши ему кошку.

Смачно плюнув на гусиное перо, камердинер нацарапал что-то в огромном блокноте, и, хитро ухмыльнувшись, подмигнул рыбаку. Екатерина подошла к проруби, уставилась на темную воду и произнесла басом:

– Запомни, Костик. Главное в женщине – это ухоженные руки.

– Неужели? Даже не предполагал, – удивился Константин, насаживая на крючок вертлявого червяка.

– А в мужчинах, что главное?

– Умная голова, болван. Книги надобно читать, в библиотеку ходить, а не по бабам шастать.

– Так я, Катя, уже исправился: библиотеку раз в месяц посещаю и с бабами не вожусь.

Императрица скривилась, и, замахнувшись, огрела рыбака веером. Папаха слетела с его головы, и плюхнулась в воду.

Костя открыл глаза. Екатерина, окруженная сподвижниками, горделиво стояла на фоне потемневшего неба.

 Оглянувшись по сторонам, и, заметив свою шляпу, стремительно летящую вместе с желтой листвой в сторону моста, он пустился вдогонку. Внезапно беглянка остановилась у мусорного бака. Бродяга вернул ее на голову, и, как опытный хирург, надев резиновые перчатки, принялся за дело, ловко вытряхивая пакеты, из которых сыпался мусор: объедки, арбузные корки с семечками, рыбьи головы и дырявые носки.

Один был туго завязан на узел.