Седьмая тень

Провела по ней оценивающим взглядом, и даже не спрашивая, а больше утверждая, заключила:

– А ты сама, своими знаниями… Молодец, у-ва-жаю, – выделив последнее слово, протянула Лена.

– Спасибо – кивнула Тоня.

– Ну что стоишь? Проходи, занимай местечко, какое нравиться.

Тоня прошла в комнату, поставила сумку на перекосившийся стул, стоящий у кровати, развернула матрас и села напротив Лены.

– Как тебе царские апартаменты? Обведя взглядом комнату с покосившимся шкафом, отошедшими обоями, облупившимся столом и старым холодильником, спросила Лена.

– Нормально, – пожав плечами, отозвалась Тоня, – мне приходилось жить и похуже.

– Ну, да, я так и подумала. И после небольшой паузы продолжила: – А мне вот в первый раз довелось попробовать окунуться в мир простых людей. Дед считает, что каждая личность обязательно должна пройти закаляющую социализацию. Предки от него очень зависят, а потому потакают его маразматическим капризам. Я могла преспокойно поступить в медицинский университет, или в академию, у отца там связи, причем в своем городе, а не в этом богом забытом «Мухосранске».

Так нет, «Леночка должна сама пройти свой путь взросления, осознать свое место в обществе, научиться взаимодействовать с людьми», – сев в картинную позу и изменив свой голос на баритон с хрипотцой, заключила она.

Тоня впервые за долгое время искренне улыбнулась, но не потому, что Лена очень смешно спародировала своего деда, а потому что представила, как эта «Нежная Лилия» (так ей почему-то захотелось назвать Лену), покинула золотую оранжерею с многочисленными садовниками, которые тряслись над ней потакая каждому капризу, и оказалась на только что удобренном поле, среди сорняков и пьяных колхозников, которые не знают, что им с ней делать, и зачем она им тут нужна.

– Максим, это мой брат, – пояснила Лена, – хотел отдать мне свою машину, он уже три года на ней ездит, ему все равно отец новую обещает купить, когда он получит диплом. Так, нет и тут драгоценный дедушка вставил свое веское слово, опять переходя на баритон с хрипотцой, пропела Лена: «Девочка не должна выделяться среди обычных студентов, они должны быть на равных условиях».

И вот я теперь на равных, думаю, дедушка очень доволен, – с ноткой ненависти добавила Лена.

– Ну, ничего, жить можно, – заверила ее Тоня, – помоем окна и пол, подклеим обои, какие-нибудь шторки соорудим, на стол скатерть купим или веселенькую клеенку, и будет вполне уютно.