Контракт со зверем

– То есть Вы считаете в порядке вещей, что шестнадцатилетний пацан носится по городу на спортивной тачке со скоростью больше ста километров, не смотрит ни на знаки, ни на светофоры… Эта машина,? он ткнул пальцем в царапину, ? покинула салон всего три часа назад. Завтра мне шефа встречать. Что я ему скажу?

Я прекрасно понимала возмущение мужчины.

– Царапина не такая уж глубокая. Слава Богу, вмятин нет. Сколько?

Мужчина, кажется Блинов, почесал квадратный подбородок.

– Если к знакомым, штук в двести уложимся.

Вот только знакомых мастеров в этом городе у меня нет.

– Сколько?

– Ма, это реально дёшево.

Я отвесила сыну звонкую оплеуху. Да я за год таких денег не заработаю с учётом того, что нужно питаться, кормить маленького шалопая и оплачивать кредиты и коммунальные услуги.

– Деньги я достану. Вот мой паспорт и водительское. Можете забрать себе в качестве залога.

Блинов внимательно пролистал паспорт.

– Понятно. Данилова Анна Игоревна. Прописка местная.

Кем работаете?

– Терапевтом в участковой поликлинике.

– Понятно, бюджетник. ? Он криво усмехнулся. ? А муж есть?

– Погиб десять лет назад.

– Понятно.

– Да что Вам всё понятно?

Мужчина вернул мои документы.

– Понятно, что час от часу не легче. Где же Вы деньги возьмёте?

Я гордо вскинула подбородок.

– Найду.

Обменявшись расписками, мы погрузились в машины и разъехались. Я ненавидела авто во всех их проявлениях. Одно из них сделало меня вдовой в двадцать шесть лет, а другое только что пробило огромную брешь в семейном бюджете, который постоянно требовал всё новых вливаний.

Тем не менее, я села за руль проклятого «Ferrari» и дала по газам.

– Ма! Да всё будет нормально. Я телефон дяди Паши дал. Он и не такие БЭХи на ноги ставил.

Я молчала, кусая губы, чтобы не разреветься прямо за рулём, туго соображая, где взять такую сумму. Кредит отпадал сразу. На мне уже висело три. Занять было не у кого. Все подружки работали со мной в одной поликлинике и тоже едва сводили концы с концами.

Оставалась одна надежда ? найти своего блудного родителя.

Мы с отцом не общались лет двадцать, а, если быть абсолютно точными, двадцать два года. Именно тогда, в разгар девяностых он бросил нас с мамой и умчался в Америку. Первое время мы ждали, живя на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая. Мама привыкла шить платья у лучших портних и ходить к лучшим парикмахерам.