Бэйр

Так что же происходит, раз я говорю с рыцарем из ордена в книге?… Я сплю? И живенький, однако, сон вышел! Кажется, я словила те самые модные осознанные сновидения. Все такое настоящее, надо же!

– Может, я провожу тебя домой, и на этом разойдемся? – предложил мне рыцарь. – Только не вздумай требовать, чтобы я взял тебя в жены! Вы, девицы, только ради этого и живете, уж я-то знаю!

Поглощенная своим открытием, я его не слушала. Какая разница, что говорит персонаж во сне? Я же все чувствую, даже боль! Все как на самом деле, только… интереснее.

В голове промелькнуло воспоминание, как я засыпаю в квартире, в своей кровати, держа в руках рукопись. До этого была унылая дорога домой из издательства, потом помню, как стою и пью старую выдохшуюся колу, пока рядом гудящая микроволновке греет мне подсохшие за ночь котлеты…

– Ау! – рыцарь щелкнул пальцами с грязными ногтями прямо у меня перед носом. – Ну так что?

А если это все мой осознанный сон, я, получается, и летать могу? Все же только про это и говорят, что самое классное, это летать!

Сосредоточившись, я изо всех сил пробую взлететь, и желательно в место поприятнее этой пещеры.

– Ты чего тужишься, э?…

А если я могу управлять этим сном, почему бы не сделать этого мужика посимпатичнее? Пусть будет похож на аквамена!…

Однако лицо рыцаря оставалось по-прежнему злобным, тело не взлетало и даже боль не проходила. Этот осознанный сон был слишком уж реальный и стремительно переставал мне нравиться.

Я попробовала ущипнуть себя, но кроме еще одного синяка ничего из этого не вышло. Мир вокруг по-прежнему был куда более настоящим, чем котлеты, которые я помню.

Просто отлично.

– Так, мне это начинает надоедать! – поднявшись, мужчина угрожающе навис надо мной. – Назови свое имя, и скажи, чего ты хочешь от меня за спасение!

– Я не помню, кто я, – отвечаю, отползая подальше от рыцаря, который, видимо, растерял всю терпимость к ближнему, пока я пыталась взлететь.

– Так, девка, хватит морочить мне голову!

– Я не девка! – кричу на него, чувствуя, что еще немного и я точно разрыдаюсь. Все это начинало не на шутку пугать, мысли лихорадочно носились по памяти, но моя жизнь была как будто стерта, не осталось ни имени, ни личности, ни родственников, ни юности, ни детства. Ничего.

И сон этот никак не кончается.