Я тебя написала

 – Знаете, я планирую вернуться к учебе, может, даже в следующем году.

– А это возможно? – неуверенно спрашивает Сара.

– Почему бы и нет? – Я неопределенно взмахиваю рукой.

Не могу же я сказать им, что у меня совсем другие планы.

– Просто мне всегда казалось, что это сложно, – продолжает Сара.

– Конечно, она сможет вернуться, – говорит Джесс и посылает Саре многозначительный взгляд, который означает: «Да заткнись ты уже».

– Мы с родителями едем во Францию в конце месяца, – Бетани ловко меняет тему.

 – Отец говорит, что нужно провести время с семьей. Хотя я бы с удовольствием осталась здесь.

– Я ездила в Париж с мамой в прошлом году, мне там понравилось, – сообщает Сара. – Даже удалось купить кое-что.

Что произойдет, если я скажу, что прямо сейчас думаю о том, как выглядят висельники?

– А ты, Эм? Есть планы? – спрашивает Джесс.

Не сойти с ума.

– Я, возможно, поищу работу, – неуверенно говорю я. – Надоело сидеть дома.

– Серьезно? Это здорово, – все-таки Бетани не умеет притворяться.

– А кем ты хочешь устроиться? – спрашивает Сара.

Вот бы сейчас оказаться в своей комнате или на необитаемом острове, где никому нет до меня дела.

– Пока не знаю. Но я сообщу тебе первой, как только что-нибудь найду.

Джессика стремительно переводит на меня взгляд, но ничего не говорит.

Некоторое время мы все молчим, пока Бетани не бросает спасательный круг:

– Представляете, я тут узнала, что Таня, оказывается, беременна!

* * *

Следующий час кажется мне вечностью.

Наконец мы выходим из кафе.

Слава богу, пытка закончилась.

– Ну, пока, – Бетани целует меня в щеку. – Не пропадай.

На самом деле она хочет сказать: «Мы страшно обиделись, что ты не звонила нам полгода».

– Эм, идем с нами в следующую субботу. Мы собираемся у Джастина, приходи, – Сара набрасывает на плечи розовую джинсовку.

– Я подумаю.

Сара прищуривает голубые глаза и вздыхает:

– Окей. Тогда пока.

Девчонки уходят, и мы с Джесс остаемся одни.

Молчим, как будто впервые видим друг друга.

Наконец она не выдерживает.

– Ну, – Джесс буравит меня взглядом.

– Что ну? – я прикидываюсь, что не понимаю.

– Мне-то можешь сказать правду. Тебе все еще хреново, да?

– Да, – после небольшого молчания отвечаю я.

И так будет всю жизнь. Эта боль никогда не утихнет.

Джессика обнимает меня. Вдыхаю аромат ее гладких черных волос. Кажется, шампунь с запахом ванили. Я так хочу стать прежней.