Штрафная зона

Холод пробирался сквозь свободный ворот и широкие рукава, но мальчик не смел кутаться при учителе.

– Не медли. Начинай.

– Четвертый протокол был принят после второго антинаучного резо… резо…

– Резонадоса. Итак. Когда это произошло?

– В две тысячи двадцать втором году.

– Что было постановлено? Не тяни. Отвечай чётко.

– Было постановлено, что научно-технический прогресс привёл нашу планету на край гибели. Он перестал… это… служить людям, и стал служить горстке этих… нечестных стяжателей, поработивших трудовые массы с помощью… э… этих… информационных технологий…

– Три раза «этих»! Гаврилов! Где ясность изложения? Через месяц в школу прибудет инспекция управления по сохранению! Каждый из вас должен уметь произнести все девять протоколов, а вы блеете, – учитель, слегка задыхаясь и багровея, начал подвизгивать.

 – Но я не допущу позора! С такой подготовкой ещё раньше вы промаршируете в санблок! Гаврилов! Продолжай основные положения четвёртого протокола. Всем встать и повторять хором. Без остановки!

Дети вылезли из-за парт и встали в проходах. Смуглый Бонька поднял голову, набрал воздух и вдруг громко, с видимым напряжением, начал выговаривать слова.

– Мы, сохранившие разум в Последней войне, клянёмся никогда не забыть нашу победу над хаосом разрушения мира. Мира людей. Мира, который был расколот на две части.

Учитель кивком дал команду классу. Дети подхватили: «Мы, сохранившие разум в Последней войне, клянёмся… Признание единственно верных законов в семье, работе и обществе… Повиновение правящей группе разума и справедливости.

Закон и порядок. Семья и общество. Традиция и преемственность. Мы больше не допустим вольности и свободы выбора. Свобода выбора приводит к хаосу. Мы недопустим конкуренции. Конкуренция приводит к неравенству. Мы не допустим собственности. Собственность приводит к несправедливости…»

Ученики произносили монотонный текст. Учитель кивал в такт. Сохранять равновесие и декламировать было трудно. Слабые от недоедания и отсутствия медицины, дети засыпали в моменты коллективного транса, из которых состояла большая часть школьного дня.

Но спать было нельзя. Нельзя было показывать слабость. Учителя злились, если замечали у детей плохое здоровье. У детей, живущих в охранной зоне особого назначения, не могло быть плохого здоровья. Это противоречило своду протоколов.

Бонька, немного пошатываясь в такт речи, продолжал говорить, уже не боясь сбиться или забыть текст.