Илиннарэ

Айка, так сколько тебе? По-честному?

– Ну, Нюша… – выдохнула Айка, – ну, падла… ДА, МНЕ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ! Через две недели будет! Довольны?!

– Фьиу…

– Аечка, предупреждать надо. Это статья, вообще-то.

– Хренассе подстава…

– Айка, ты ваще ку-ку? Про возраст согласия не слышала? Даже мне шестнадцать есть! И Айре тоже!

– Тебя, блин, даже фоткать нельзя! «Цэпэ» – и небо в клеточку! Предки-то знают, где ты тусуешься?

– Если узнают – нам писец. Пацаны, честно: кто-нибудь с ней уже…

– Отстаньте от нее!

Танька, непривычно бледная, прошагала среди молча пялящегося народа к рыдающей Айке, села рядом.

Обняла, осторожно подвинув Данькины руки.

– Не плачь, солнышко. Не плачь… Пипл, – обратилась она к собранию, – на сегодня лавочка закрыта. По домам. Кому некуда идти – погуляйте часик, потом возвращайтесь. Остальные – аста маньяна до как обычно. Нюша, не вздумай смыться! Айра, ты останешься? Сын, останься тоже, а? Можешь?

***

– Илиннарэ, ну ты пойми…

– Аец!

– Ой! Извиняюсь.

Тань… пойми, я и так родителей еле держу, они в любой момент могут передумать. Ну не умею я, как вы, хоть сколько ты мне сил дай, не умею! А если меня сейчас выпнут, если я сорвусь – это все! Или сдадут квартиру, или продадут вообще. Что тогда будет? Куда она пойдет? Вы от меня зависите, мне противно это говорить, но это правда! Поймите, наконец!

– Да никто тебя не выпнет, Аюш! Ну что ты себе вбила в голову!

– Ага, не выпнет! Видала, как они шарахнулись? Лайхэ, ну вот объясни мне: вот нахрена было это делать?

– Да это сразу надо было сделать, я тебе раз двадцать пять говорила! Ты же реально всех подставляешь! Айра, ну скажи ей, брат? Ты ж тоже во сколько лет пришел?

– В четырнадцать.

Но Лай, ты не права. Айку никто бы не раскрыл, если б не ты. Я – другое дело…

– Конечно! Ты же нормальный, ты не просил себе сиськи четвертого размера… в двенадцать лет!

– Третьего!! Какое тебе дело, кто что просил!

– Да никакого мне дела! Только вон Даник из-за тебя сядет, а так – вообще никакого!

Услышав свое имя, Данька встряхнулся.

Дерганый и малопонятный разговор нагонял на него дремоту, тем более что было уже сильно за полночь. Попытался сложить последние минуты во что-нибудь осмысленное – и убедился, что как минимум половина ему приснилась. Кто такая Линара, например? Что за квартира? Почему вдруг Танька и Нюшера зависят от Айки? Как можно «попросить себе сиськи», хоть третьего размера, хоть какого? Сплошной бред, короче.