На два голоса

Представив сытое ухоженное лицо, перекосившееся от злости: «Вор, изверг, убийца, наркош проклятый!!!», я внутренне усмехнулся. Сам я никогда не таскал ни денег, ни вещей у родни – да и не у кого было особо таскать: в живых осталась одна тетка, пребывавшая в полном неведении относительно моего образа жизни. Я приезжал к ней раз в год на день рождения, стриженый, выбритый и отглаженный (каких бы усилий мне это ни стоило), и уверял, что у меня все отлично. («Похудел? Тени под глазами? На двух работах вкалываю, тетечка.

Зато все есть!») Впрочем, я отвлекся.

– Нет, рассказывай все, это интересно. Можешь еще добавить о своих друзьях, для полноты картины.

– Всему свое время. Я ведь поведал тебе о них значительно позднее, так что давай не отступать с дороги.

Промелькнули лица в памяти: одно круглое и красное, другое узкое и землистое. Мы достали три дозы, как всегда, и шырнулись в ближайшем подъезде. У нас был давний уговор: как бы ни ломало, колемся только вместе и раз в день, чтобы протянуть подольше.

Но в последнее время я нередко нарушал оба правила. Думаю, они тоже. Взаимно щадя самолюбие, мы не акцентировали на том, что выглядим все хуже и опускаемся все ниже. Мы ведь крайне долго держались: начали в восемнадцать, а в этом году мне должно было стукнуть двадцать восемь. Почти десять лет для героинщика – огромный стаж.

Вмазавшись, мы разошлись – тоже как обычно. Делать было особо нечего, и я направил стопы назад к Бормотухе – в притон, где обитал последние два месяца.

Бормотуха – старая алкоголичка, готовая за пузырь портвейна приютить у себя хоть роту солдат. (Странно, как она до сих пор не пропила свою хату.)

У кого-то выдалась днюха, и народу набилось немеряно. Полуголые девки, мужики – в большинстве незнакомые. Обычно под дозой я не пью, но тут наливали слишком настойчиво. Как следствие – быстрый провал. В нем зыбко колыхалось женское лицо – черт не разобрать, которое я целую, почти грызу… Получается, вчера я с кем-то переспал.

Это плохо. У меня СПИД, и заражать им кого-то, пусть и последнюю шлюшку, в мои планы не входит.

Преисполненный самых дурных мыслей, развернулся наконец к сопящему рядом туловищу. Окатила волна облегчения: Крыська! Зараза еще та. Именно от нее подхватил когда-то эту смертельную дрянь. Вечно лезет ко мне, когда напьюсь – знает, что трезвым я ее близко не подпущу. Сейчас я был искренне рад, что это она, а не кто-то другой.