Терминал

Сознание, соответственно, работает, но тело не ощущается, вообще, что оно есть, что его нет, нулевая чувствительность, ни повернуться, ни даже пошевелить пальцами, как отрезало. Могу только думать.

И вот думаю, умер я или еще нет, просто тело не ощущаю? Никаких звуков, запахов, тепла или холода – вообще ничего, только мысль работает, и она о том, что я есть, и память тоже есть, по крайней мере та часть, что была до падения. Таким образом, можно сказать, что как личность я, наверное, существую, и вопрос только – это так временно или навсегда, точнее, я умер и это навсегда или я в больнице и это временно?

В повседневной жизни бесконечные срочные и сверхсрочные дела не дают не то что даже надолго задуматься о чем-то постороннем, а просто остановиться и перевести дух, и приходится только мечтать о времени, когда можно будет посидеть и подумать не о чем-то конкретном, нет, конечно о конкретном можно думать и за рулем, а так, просто ни о чем, о жизни, о планах, чуть дальше, чем на месяц вперед, как в детстве, когда смотришь на облака и не жаль потраченного времени, когда его полно и ты никуда постоянно не опаздываешь, когда никто не ждет твоего звонка или присутствия.

И вот я уже никуда не тороплюсь, и могу думать неограниченно долго, но как-то тревожно на душе, что-то не так, так просто не бывает.

Глава 2

…звуки.

Шум воздушного потока, похожий работу вытяжки, мерное тиканье часов.

На пределе слышимости голоса, женские и мужские, что говорят не слышно, только мелодия разговора.

Голоса рядом. Передвигаются предметы, прикосновение к руке, что-то говорят, но что – не понимаю, звук приглушенный; хотя источник рядом, слышу как будто со стороны.

Медленно разлепляю веки и открываю глаза. Темно. Ночь?

Яркий свет, слезы текут из глаз, ничего не вижу.

Белый потолок, разделенный на квадраты, лампы дневного освещения, трубки по стене, штанга с капельницей, экран телевизора. Больница?

День, сквозь жалюзи льется свет, по стенам пробегают тени. Мужчина в белом халате на фоне окна. Врач?

Сумрак, человек на экране что-то говорит, но что именно говорит – непонятно, язык странный, а жестикуляция выглядит нелепо.