Преданные. Книга 1

Ужас! И что за каменный век?! Все вручную! Ох, уж эта конфиденциальность!

С утра в пятницу перед своими законными выходными со слегка опухшим, бледным лицом и синяками под глазами выглядела я, как утопленник. Спасала прическа: прилично отросшая челка делилась на две объемные пряди, обрамлявшие… нос!

Шефка, увидев меня в четверг, решила, что такие синяки никак не могут быть от недосыпа. К слову, тогда мое состояние еще не было столь удручающим. Пришлось долго уверять, что Каро никогда руку на меня не поднимал.

А если ему с чего-то сие пришло бы в голову, летел бы он в направлении границ галактики своим ходом. Вру, конечно… Летела бы сама… Я же в его доме живу. Но моего корван спасло то, что он уже неделю как был в отъезде.

До старта пыточ… (ой!) последнего рабочего дня на неделе оставались считанные секунды. Уже мерещился перестук каблучков главной. Идри рванула в свой кабинет, а я лужицей растеклась по столу.

Господи, как хорошо, что в выходные не моя смена!

Флаер, высадив главу нашего гигантского офиса, удалился, царапая тенью по небоскребу.

Сотрудники заняли свои места, настроившись на рабочий лад, отложив до обеда разговорчики о мужьях-парнях, детях, ценах на перелеты и новых омолаживающих препаратах.

Босс в здании!

Четыре кабинета замов, располагавшиеся друг напротив друга, создавали некую перемычку между Олимпом, где царствовала шефка – нотариус Элитта Юэдо и секретарской с ее вечным галдежом, запахом кофе и недорогих духов.

– Доброе утро! – послышался из этого самого коридора голос начальницы.

Мимо моей двери пронеслась как всегда блистательная, черноволосая, смуглая корван. Шефка была хороша. Холеная, невысокая, красивая женщина, считавшаяся среди представителей своей расы (да и не только своей) красавицей. Всегда затянутая в дорогущие натуральные костюмы лучших марок, пережившая смутные времена из трех мужей, бывших далеко непростыми представителями фауны корван. Ныне же она наслаждалась свободой, которой совершенно не мешала толпа поклонников, имела сына – оболтуса, в котором, как и всякая мать, пыталась разглядеть талант за блажью, но в своем деле она обладала исключительным чутьем и мозгами.

Устроившись к ней на работу и будучи великовозрастной провинциалкой, я от ее нападок просто рыдала. Она меня гоняла и в хвост и в гриву. Приползая домой, я клялась и божилась, что это был последний день, и завтра же уволюсь.