Рыцарь-м*дак

Вы готовы?

Вспомнив, как в студенческие годы я подрабатывал ведущим на мероприятиях, я выделил особой праздничной интонацией конец фразы, но желаемого эффекта это не возымело, вместо хорового «дааааааааа!», на которое я рассчитывал, прозвучало, чуть более стройное, чем в первый раз, но скорее недоуменное «дааа». Но и этого мне было достаточно. Я внимательно всматривался в звериные морды, которые выжидающе глядели снизу-вверх. Я представлял, как исказятся их гримасы, когда они услышат, что я собираюсь сказать.

– Так вот…

Я не успел даже начать говорить.

Приёмом из регби Юрген с разбегу своим телом смахнул моё со стола, и мы вместе повалились под сцену.

– Ну и сука же ты, – сказал я, приподнимаясь на локтях, пытаясь наощупь оценить ущерб от падения, – фашист!

– Ты мне потом ещё спасибо за это скажешь. Russisches Schwein.

Я огляделся вокруг: стол, с которого меня сбили, оказался сломан пополам. При падении, похоже от удара, круглая столешница раскололась на два, почти что ровных, полукруга.

Одна его часть всё ещё была прикреплена к ножке, вторая упала на пол, и облокотившись на сцену, напоминала теперь восходящее из паркета коричневое лакированное солнце. Я залип, представляя, как оно вот-вот вырастет из полов полностью и у нас снова окажется целая столешница. Сбоку, совсем рядом, но казалось, что очень далеко, зло кряхтел и отряхивался Юрген. Наверно, я бы мог так просидеть ещё долго, но от странных мыслей о деревянном солнце меня отвлёк знакомый женский голос, он единственный звучал как что-то реальное сейчас.

– Мда, мальчики, весело тут у вас. Не зря пришла.

Перед нами стояла Маргарита Резник – возможно самый честный человек в этом помещении. Подобные мероприятия – её работа. Она ненавидит мою книгу, возможно даже сильнее, чем я сам. И то, как она об этом писала, чертовски заводило меня.

Я постарался придать своему плачевному положению хоты бы долю непринужденности и, не вставая с пола, закинул ногу на ногу.

– Марго, ты ли это? – я знал, что её раздражало, когда к ней так обращаются, – а мы тут решили банкетный зал громить, не присоединишься?

– Если бы его спроектировал и построил ты, Наум, я бы с радостью этим занялась.

А так, прости, радости мало.

– Так и знал, что ты меня хочешь.

– Твоя нелепая самоуверенность – единственное, что можно спутать с очарованием. Продолжай в том же духе.

– Ты слышал Юрген? Кажется, ты проспорил мне сто баксов.

– Нет, нет, нет и ещё раз нет! Не впутывай меня в это.