Танго с Тенью

– Всё! – я примирительно поднял руки вверх. – Шучу.

– И, даже, не шути.

– Но, ведь, я должен был попытаться. Вдруг, выгорело бы. И, кстати, прекрати называть мой гравицикл таратайкой. Это, между прочим, последняя модель. Набор высоты до пяти тысяч метров, скорость четыреста километров в час, безопасность по военному стандарту 97 люкс, запас хода…

– Всё, всё, всё! – Гали зажмурилась и замотала головой, от чего её волосы цвета воронова крыла взметнулись в воздух. – Твоя таратайка самая лучшая.

Доволен?

– Доволен, – я обречённо махнул рукой, повернулся и пошёл на выход.

Парковка на нашем этаже располагалась сразу же за углом, поэтому далеко идти было не надо. А засиделись мы на работе, однако. Парковка, если не считать двух брутальных катеров парней из соседней фирмы, специализирующихся на турах в национальные заповедники и изящного, серебристо-зелёного флаера Гали, была пуста. Мой гравицикл скромно стоял в самом дальнем конце, почти у самого выходного шлюза.

Бортовой компьютер идентифицировал меня ещё на подходе и запустил реактор. Корпус мелко завибрировал, наливаясь силой, развернулся, принимая рабочее положение, а сиденье прогнулось, принимая удобную для меня форму. Мой костюм законнектился с искусственным интеллектом гравицикла, трансформировался из делового в байкерский и надвинул на голову защитный шлем с приборной панелью, выведенной на лицевой щиток. Я привычно пробежал глазами по показаниям, приборов, удовлетворённо хмыкнул и оседлал своего верного друга. Зажужжал, открываясь, шлюз.

– И, всё-таки, таратайка! – крикнула в открытое окно Гали, пролетая мимо меня.

Вот, вредина! Любит, чтобы последнее слово за ней оставалось. Не дожидаясь, пока шлюз закроется, я вылетел следом. С высоты сто тридцать второго этажа картина открывалась, просто, завораживающе. Солнце уже давно скрылось за дальними небоскрёбами, на темнеющее небо высыпали рассыпанными бриллиантами звёзды, ярким ожерельем повис в вышине орбитальный отель – излюбленное место отдыха наших олигархов и прочих сильных мира сего, а внизу ворочался своей огромной тушей никогда не засыпающий город.

Ярусы трасс для флаеров, движущиеся тротуары, яркие, словно новогодние гирлянды, длинные составы гравипоездов и мириады голографических реклам, надоедливых, словно мошкара.

Я вырулил на ближайший ярус и встроился в поток.