Июльский снегопад

Июльский снегопад

Алесей Бачаев

Что случится с твоей жизнью, если ты решишь поверить в невозможное? Вопрос этот Фабрис задал себе не сам, но именно желание проверить невозможность привело его на север. Привело в край, где даже пойманное глазом не всегда считается действительным. Вынужденный отречься от логики, в своих исследованиях Фабрис решает довериться чувствам и древнему лесу, что тянется до края мира и хранит в себе память всех земных времён. Но с каждым шагом, с каждым проведённым в этом краю днём, приближается он не к пониманию тайны Хидентара, а к пониманию себя самого. Не он изучает лес, а лес изучает его. И весь вопрос только в том, кто из них первый успеет добраться до тайны, прежде чем тайна эта станет гибелью всего прежнего и началом нового.

Алесей Бачаев

Июльский снегопад

1

– Неважно, нужен ли человеку север. Лучше спросите, нужен ли северу человек. Мне кажется, северу вы не особенно нужны, – проговорил Фабрис. Голос его звучал лениво, в самоуверенном, молодом лице сияла скука. Он смотрел вдаль, где за соснами горело солнце и время от времени чему-то улыбался, словно ему самому было удивительно видеть себя здесь – среди поросших мхом каменных глыб и не умеющих улыбаться людей. Рукава его рубашки были подвернуты, своими загорелыми руками он держался за край повозки, что несла его по разбитой, петляющей меж сосен дороге.

– Без людей север выглядит натуральнее. Я не против людей, я даже думаю, что без человека природа бесполезна, но здесь все это не совсем так. Северу нужны не люди, а сосны, мхи… вот эти все кусты… Ему нужна более терпеливая к издевательствам материя. Рано или поздно вам придется переродиться во что-нибудь нужное северу.

– В кусты? – усмехнулся сидевший рядом Кроу – давно не молодой мужчина в грязном пиджаке и с такими же грязными, растрепанными усами. Фабрис знал о нем лишь то, что зовут его не Кроу – так он представляется лишь путникам с юга, а живет он вовсе не в Эндел-торе, в котором Фабрис нанял его в качестве извозчика. Непропорциональное и болезненное лицо Кроу казалось черным даже на фоне гнилых досок, из которых состояла повозка. Глаза его блестели под полами соломенной шляпы, в них отражалась та скука, которую может навеять лишь долгий и безынтересный разговор. Сзади на него давила груда чемоданов, на каждой кочке он был вынужден выпрямлять плечи, чтобы вернуть их на место.

– Да, или, может, в сосну, – ответил Фабрис, когда повозка спускалась в мрачную низину.